Девушка дошла до дома?7 и снова стала мерить шагами пространство перед ним, затем, вдоволь находившись в течение пяти минут, зашла во двор и села на качели, даже качнулась пару раз, словив при этом негодующие взгляды двух толстых мамаш, жрущих что-то желтое и истекающее жиром и обсуждающих какую-то очередную мыльную оперу, в то время как их дети, две девочки лет четырех-пяти, на всей скорости катались на каруселях. Но когда она собралась встать, чтобы войти в подъезд, в одном из окон на десятом этаже что-то едва заметно двинулось, затем — выстрел, вопль — и девушка с простреленной головой упала возле качелей. Мамаши и их дети пронзительно завизжали и на всей скорости выбежали со двора.
Тем временем с мертвой девушкой начали происходить странные метаморфозы — волосы укорачивались и медленно становились светлее, тело — ниже и мускулистее, ногти на руках сильно укоротились. Этого не заметили мамаши с детьми, тотчас же убравшиеся со двора, но увидели те безбашенные зеваки, небольшая компания малость выпивших парней и девушек, которые стояли у дальнего подъезда и негромко обсуждали, кто какую машину себе купил, куда поехал, кто недавно попался полиции и т. д. Метаморфы в городе были редким явлением, а боеприпасы с метаморфическим действием вообще применялись крайне редко, так что компания, увидев медленно меняющийся труп, в первые секунды просто застыла, а затем все начали хором, очень громко на все лады комментировать происходящее, глупо смеясь. Обсуждение прервало появление трех айситековцев — им даже не пришлось ничего говорить молодежи, т. к. те сразу же все поняли и молнией ускакали в ближайший подъезд. А полицейские, дождавшись окончания метаморфоз, кое-как забросали песочком лужу крови, упаковали труп в два больших черных мешка и понесли к припаркованному неподалеку обычному темно-синему микроавтобусу.
Спустя буквально минуту после того, как полиция уехала, во двор, запыхавшись и чуть заметно прихрамывая, вбежал невысокий тощий паренек; он минут пять бегал по двору, заглядывал в открытые подъезды, окна, машины, и в итоге в изнеможении остановился возле тех самых качелей. Внезапно его взор привлекло странное бурое пятно, часть которого была небрежно забросана песком. В это время та самая подвыпившая компания, осторожно озираясь по сторонам, наконец-то вылезла из подъезда и начала обсуждать полицию. Алекс (это, конечно, был он; ему пришлось хорошо замаскироваться, дело дошло даже до обматывания всякими тряпками, чтобы казаться толще, и ботинок на довольно-таки толстой и высокой подошве, чтобы казаться выше; результат, конечно, был кошмарный, к тому же он делал так по собственному желанию, без одобрения Вика или кого-либо еще из «начальства», однако ни один полицейский не обратил на него внимания) поначалу не слушал их — он одновременно думал, почему Эшли не пришла и откуда здесь взялась целая лужа крови, причем обе мысли предательски переплетались.