Но все еще можно надеяться, что они будут хоть немного доверять мне за то, что вызволил Одри из крепости Райдена.
Во всяком случае, опекунов больше, чем я ожидал. Их около пятидесяти, и все они сильны, здоровы и вооружены.
Но было бы лучше, если бы это оружие… ну, вы знаете… не было направлено в мою голову.
— Спасибо, что пришли, — говорю я, улыбаясь им в стиле «не-нужно-на-меня-нападать».
Оз не обращает внимания на слова и начинает разговор с самого неподходящего вопроса:
— Где Гас?
Я прочищаю горло:
— Он… хм…
Господи, похоже, я не в силах это произнести.
Они друзья Гаса. Тренировались и сражались вместе с ним, и знали его дольше, чем я.
Оз догадывается, о чем говорит мое молчание, и поднимает взгляд к небу.
Когда остальные Силы Бури поступают так же, я понимаю, что они провожают его минутой молчания. Сейчас я понимаю, что они слушают его Эхо.
Я делаю то же и удивляюсь, что слышу. Никогда раньше не слышал Эхо и воображал его совсем не таким. Я всегда думал, что оно должно быть последними отголосками голоса человека, прощающегося в последний раз. Но оно больше похоже на… его душу, слившуюся с песней.
— Как он умер? — шепчет Оз, вытирая глаза.
Я едва могу говорить:
— Самоубийственный порыв.
Термин вызывает неоднозначную реакцию, и только некоторые Силы Бури имеют о нем представление. Оз объясняет остальным, и один из незнакомых мне Сил Бури делает шаг вперед.
— Это значит, что ты почти освободил его? — спрашивает он.
Я замечаю, что он мой ровесник и, по всей вероятности, дружил с Гасом.
— Мы освободили его, — говорю я. — И почти оторвались от преследования Буреносцев. А потом…
Бедного парня, судя по виду, словно толкнули в грудь.
— Что насчет тебя? — спрашивает Оз Одри. — Кажется, ты невредима.
Лучше бы мне почудилась разочарованность его тона, иначе придется стереть его с лица земли.
— Есть незначительные травмы, — отвечает она, потирая правое плечо. — Чаще всего Райден пытал Гаса, чтобы сломить меня.
— У него получилось? — Спрашивает Оз.
— Нет, конечно, — огрызается она. — Хотя Гас заслуживает все уважение мира. Он вытерпел больше, чем доведется любому из нас.
Я замечаю, что она не упомянула Западный прорыв.
Наверное, это к лучшему… особенно когда Оз обращается ко мне:
— Я предполагаю, вы двое уже восстановили связь?
Дааааааааааааааа… как я должен ответить?
Мы почти это сделали, но я побоялся, что она не готова… а еще, возможно, у нее появились какие-то чувства к Гасу… поэтому я не дал связи случиться, и теперь, вероятнее всего, я ней противен?
Даже ответ «еще нет» кажется слишком самонадеянным.