Заключительные гвозди в крышку гроба турбины… вентили на стенах вокруг нас закрываются один за другим.
Я должен праздновать победу, но в моей груди слишком тяжело. Я не могу говорить… не могу дышать… и то, как все остальные хватаются за свои горла, я понимаю, что у них та же проблема.
Зрение тускнеет, и я хватаюсь за Одри, используя последние силы, чтобы потянуть ее к чему-то, что могло быть выходом.
Мы едва делаем несколько шагов, прежде чем мир накрывает тьма.
Я прихожу в себя в цепях.
Тяжелый холодный металл стягивает мои запястья, лодыжки и талию.
За спиной — неровный камень.
Ни зги не видно.
Яма так глубока, это только тень, уходящая в небытие. Я думаю, что ничто не могло быть хуже моей влажной камеры в темнице Райдена. Но это за гранью разумного.
Я пытаюсь собрать воедино воспоминания о том, как очутилась здесь… что-то в башне.
И турбина.
И…
— Вейн? — шепчу я, надеясь, что не услышу ответ.
Молю, пусть его здесь не окажется… пусть Райден не будет контролировать еще больше.
— Одри? — слабым голосом спрашивает Вейн, разбивая мои последние надежды.
Я пытаюсь повернуться в сторону звука, но цепь удерживает голову, не давая даже немного пошевелиться.
— Мы все здесь? — спрашивает Солана откуда-то неподалеку.
— Я так думаю.
Голос Гаса вялый, чего раньше не наблюдалось. Я не знаю, оттого ли это, что его ранили при захвате, или же старые раны дают о себе знать. Воздух здесь уж точно не исцеляющий. Он отвратительно застоялый.
Должно быть, мы глубоко под землей.
— Приветствую вас в подземной темнице. — Голос Райдена раздается откуда-то сверху. — Очевидно, я должен был и раньше заточить вас здесь, но верил в компетентность охранников. Сейчас эта оплошность исправлена.
Гремит металл, и перед нами опускается закованное тело… в тусклом свете я могу разглядеть лишь темную кожу, покрытую тонкими светлыми шрамами.
Я ахаю.
— Да, — говорит Райден. — Не сомневаюсь, ты узнала придурка, выпустившего вас. Можешь не волноваться, эту ошибку он больше не совершит.
Буреносец со шрамами избит, его слова — мычания и стоны.
— Позвольте мне показать вам, почему вы должны быть благодарны за те цепи, удерживающие вас на камнях, — говорит Райден.
Буреносец со шрамами смотрит мне в глаза, когда его цепи распутываются, резко отправляя его в темноту.
Его стоны исчезают, когда он падает… но катастрофы, которую я ожидаю, не происходит.
Вместо этого Райден рычит команду, и стоны прерываются хрустом.
— Годы его верной службы купили ему быструю смерть, чем та, что ожидает любого из вас, если вы попытаетесь сбежать, — говорит нам Райден, и мне интересно, означает ли это, что он вызвал самоубийственный проект. — Не думайте, что ваши жалкие дары, помогут вам. Здесь нет ветра. Нет силы для движения. Даже я не смогу удержать от падения, если вы упадете.