Я отвернулась к окну и замолчала. Он слишком уж талантливо вызывал меня на откровенность. Я и так рассказала ему больше, чем кому бы то ни было в последнее время. Нехорошо. Я не любила, когда мне лезут в душу, но этот законник почему-то не раздражал, хотя я даже имени его не знала.
А когда мы подъехали к дому, меня встретила хлопающая калитка. Это было настолько пугающе и непривычно, что я выскочила из платформы практически на ходу и кинулась по мощеной дорожке по направлению к дому. Дверь тоже была отперта – замочную скважину неумело ковыряли отмычкой.
Я, даже не подумав остеречься, кинулась в холл и замерла. На стене прямо передо мной алой краской было кривовато написано: «Не лезь не в свое дело…»
– Вот и я о том же… – мрачно пробормотал у меня за спиной законник, заставив вздрогнуть. Я даже не заметила, что он прошел следом.
Если бы не он, я бы вооружилась тряпкой и просто оттерла мерзкую надпись и никому ничего бы не сказала. Мне часто писали гадости. Какой смысл на них обращать внимание? Но у черноволосого на все было свое мнение. Пока я таращилась на стену, он уже успел вызвать своих.
– Зачем? – простонала я. – Это затянется на полночи, а я так устала!
– Потому что так нужно, – невозмутимо заметил он и нахально прошел в сторону кухни, словно точно знал, где она находится. Я со стоном потащилась следом. Видимо, остаться как можно быстрее одной не выйдет.
Когда вошла, законник уже вовсю хозяйничал у плиты. Он достал кофе и варил его в моей любимой турке. Когда напиток закипел, он оставил его остывать и взял в руки уже изрядно помятый рисунок, который так и валялся на столе с самого утра.
– Это его ты нарисовала во сне?
– Да. – Я поморщилась и перешла к теме, которая волновала меня сейчас больше: – Вам не обязательно ждать. Мне не впервой общаться с законниками. Я все им объясню.
– Прости, но, во-первых, я свидетель, а во-вторых, кто-то недавно ворвался к тебе в дом, неужели тебе не страшно оставаться одной?
– Мне всегда страшно. – Я пожала плечами и налила себе кофе из турки. Подумала и решила, что будет невежливо, если я не наполню вторую чашку.
– Тебе страшно, но ты все же живешь одна? – удивился он, все еще не выпуская из рук рисунок.
– Ну… даже не знаю, что вам на это ответить. – Смешок вышел невеселым. – Отец погиб, мать уехала. Мне подать объявление?
– Ты сильная девочка, Айрис, – заметил он, внимательно посмотрев мне в глаза, прихватил кружку кофе и вышел на улицу, где припарковалась платформа законников. Я отправилась следом. Глаза слипались, а надежды на то, что удастся лечь спать в ближайшие пару часов, не осталось.