Вздохнув, Саша повернул ручку настроенной на радиоволны магнитолы. Салон наполнил хриплый голос известного барда. Саша вслушался в слова песни, что называется, на злобу дня: «Едет Главный по стране на серебряном коне, Главный всем людям поможет, дай ему здоровья Боже, всех бандитов перебьет, работягам он нальет…» И здесь он! Вот что значит харизма! Особенно в нашей стране. Турецкий крутанул ручку дальше, перескочив на другую радиостанцию.
«Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами», — вспомнил Саша поэта и отчего-то опечалился.
Но вот наконец яркие огни любимого ресторана, отдельный кабинет, клубы табачного дыма, в которых раскрасневшиеся лица Грязнова и Гоголева кажутся слегка нереальными.
— А вот и Санечка! Не прошло и двух часов. Ну рассказывай! Что там подают на царских приемах?
— Привет, громодяне! Налейте скорей рюмку водки, а то впаду в кому! Можно стакан!
— Неужто там не наливали?
— Вина заморские, шампанское, правда, отечественное, но из самых дорогих. Только все это не моя группа товаров, как вы понимаете.
— А закусь? Ужасно интересно знать, чем вы эти компоты закушивали?
— Бутербродами: рыбка, икорка, буженинка. По штуке на брата. Ну и корзиночками с салатиками. Что там еще? Пирожные всякие, печенюшки, фрукты. Это же не кремлевский прием, а прокурорский. А мы, как вы слышали, живем за вознаграждение. Так что все было очень скромненько. Короче, я голоден как волк. Налейте, православные!
Грязнов немедленно наполнил внушительную граненую рюмку на толстой ножке, Гоголев накладывал на тарелку друга всевозможные закуски.
— Ужасно рад видеть тебя, Виктор!
— Взаимно!
— А меня не рад, что ли?! — воскликнул Грязнов.
— Боже мой, Славка! Что ж ты за ревнивец такой?! Нет, нужно тебя женить! Чтобы не обрушивал на друзей нерастраченные чувства.
— Господи сохрани! — аж перекрестился Грязнов. — Единственная особа женского пола, которую я скрепя сердце принял в свой дом, — кошка Муся, подсунутая Денисом. Да и то временно, пока племяш отъехал в отпуск.
И, увидев лица друзей, успокоил:
— Нет-нет, не в Таиланд — такое удовольствие ему не по карману. Да он, к счастью, и не любитель зимой на солнце жариться. В Болгарию укатил — на лыжах кататься.
— Тогда предлагаю немедленно повторить. Не вовремя выпитая вторая — напрасно выпитая первая! — воскликнул Александр.
— Ну это у тебя она вторая, — заметил Гоголев. — Но мы не против.
Друзья выпили, Турецкий все еще налегал на закуски, Слава закурил очередную сигарету и спросил:
— Ну и как тебе доклад главы вашего ведомства?
— А тебе? Я все же изнутри. А со стороны виднее.