— Саша, — протянул руку Турецкий.
— Ну будем знакомы.
Впереди показалось здание Министерства иностранных дел. Монументальное сооружение сталинской эпохи по-прежнему выглядело внушительно и казалось выше всех современных московских высоток из стекла и бетона.
Оставив машину на служебной стоянке Александр Борисович поднялся по лестнице и зашел внутрь.
Пока охрана проверяла его документы, возле Турецкого возник молодой человек с, прилизанными волосами, в идеально повязанном галстуке.
— Александр Борисович Турецкий?
— Да.
— Доброе утро. Мое имя Владимир Сперанский. Я помощник Бориса Константиновича. Он попросил вас встретить. Я проведу к нему. Все в порядке, — сказал он охранникам, — господина Турецкого ждет лично министр.
Получив обратно свое удостоверение, Александр Борисович двинулся вслед за Сперанским к лифту. Тот шел немного впереди, показывая дорогу, но так, чтобы в случае необходимости к нему было удобно обратиться. Параллельно помощник министра здоровался со всеми попадавшимися им навстречу людьми.
Александр Борисович не преминул злорадно отметить про себя, что все здороваются друг с другом с одинаково вежливыми и наверняка искусственными улыбками.
Вот они, дипломаты, злорадно думал Турецкий, ни капли искренности.
Зашли в лифт, Сперанский нажал кнопку нужного этажа.
— Вас, наверное, удивляет, как я вас узнал, — заговорил Сперанский.
Вообще-то Александр Борисович на эту тему не задумывался, поэтому промолчал.
— Такова работа помощника министра, — начал объяснять Сперанский. — Я обязан быть в курсе всего, что происходит. Вам это должно быть знакомо, вы ведь и сами помощник заместителя генерального прокурора.
А молодой человек навел справки, подумал Александр Борисович, а вслух сказал:
— Я думаю, все-таки у нас несколько разная работа.
— Да-да, конечно, — засмеялся Сперанский, — ваша должность предполагает самостоятельность, вы можете сами принимать решения. В моем случае это не так. Помощник министра — это что-то вроде секретаря. Хотя многие министры держатся исключительно благодаря хорошим помощникам.
Александру Борисовичу Турецкому после этих слов почему-то сделалось неприятно. Помощник министра иностранных дел Владимир Сперанский не понравился ему с первого взгляда, сейчас же он понял, что испытывает к этому зализанному субъекту чуть ли не отвращение.
Для чего он мне все это рассказывает? — думал про себя Александр Борисович. Вряд ли от глупости. Но тогда зачем?
От слов Сперанского пахло такой явной проверкой на вшивость, что это было даже странно.
Не желая вести неприятную для него беседу, Александр Борисович решил отмолчаться, уставившись на горящее табло, на котором высвечивались номера этажей. Прием подействовал, и оставшаяся часть пути прошла без разговоров.