Но это было не в характере Турецкого.
Бороться надо до конца. Более того, настоящая борьба начинается только тогда, когда не остается ни единого шанса.
И короткий опыт участника группы выживания убеждал его в этом. Александр Борисович постоянно вспоминал свой первый переход — по саванне к Берегу Скелетов, когда внутренний голос уговаривал его остановиться, но он продолжал идти и в результате дошел.
Стиснув зубы, Турецкий перебирался сейчас через дюны, и опытные товарищи по группе выживания, наблюдая за ним, переглядывались между собой, говоря друг другу — наш человек, наконец-то вошел во вкус.
Но дело было не в том, что Александру Борисовичу нравилось преодолевать пустыню. Он рвался вперед от нетерпения, желая как можно скорее принять бой и заняться своим настоящим делом.
Таким, где на карту ставятся человеческие жизни и твоя собственная карта в любой момент может быть побита.
Возле следующего мотеля Александр Борисович увидел припаркованный внедорожник, рядом с которым прогуливался чернокожий мужчина под тридцать в очках.
Сбросив рюкзак, Турецкий направился прямо к нему:
— Вы Майкл?
— Да, я есть Майкл, — на ломаном русском ответил мужчина. — А вы Александр Турецкий?
Александр Борисович кивнул:
— Можно просто Саша. Майкл, вы давно меня ждете?
— Уже примерно около где-то полтора часа, — ответил Майкл, посмотрев на часы. — Вы уже готовы сейчас ехать?
— Да, я готов, — подтвердил Александр Борисович. — Сейчас, я только предупрежу своих.
Решив не терять времени, Александр Борисович подошел к Вите Солонину:
— Витя, мне сейчас надо уехать. Если что, объяснись как-нибудь с Юшиным и с остальными. У меня сейчас на это нет времени.
— Это по поводу того дела, ради которого ты сюда приехал?
— Оно самое.
— А он кто? — Солонин кивнул в сторону Майкла. — Ты в нем уверен?
— Переводчик. Мне посоветовали его в нашем посольстве. Там знают, что мы поедем вместе. Так что на этот счет я спокоен.
— А как все остальное? — спросил Солонин.
— А насчет всего остального я не уверен, — скептически улыбнулся Александр Борисович. — Но, как говорится, там видно будет.
— Ну что же, удачи, Саша.
— Спасибо, Витя. И тебе тоже.
— Да, — как-то слишком растерянно согласился Солонин, — и мне тоже.
До деревни верховного вождя, как и говорил Федор Хмелев, ехать оказалось действительно недолго. Практически всю дорогу молчали.
Александр Борисович был погружен в свои мысли, а Майкл, видя это, предпочитал не задавать лишних вопросов.
Лишь когда до деревни оставалось совсем немного, он нарушил молчание.
— Мы практически приехали до конца, — произнес он, поворачиваясь к Александру Борисовичу.