Майкл тут же вышел из машины и поднял руки вверх. Александр Борисович Турецкий, хотя ему это было не по душе, последовал примеру Майкла.
«В чужой монастырь, — вспомнил Александр Борисович народную мудрость, — со своим уставом не ходят».
Одновременно из всех трех джипов выскочили вооруженные автоматами люди в камуфляжной форме и принялись их обыскивать.
Оглядев саванну, Александр Борисович подумал, что о правах человека в данный момент лучше не заикаться.
А еще он мысленно поблагодарил Федора Хмелева, настоятельно советовавшего ему не иметь при себе никакого оружия.
Тем временем из первого джипа вышла молодая женщина. Она тоже была одета в камуфляжную форму и, судя по тому, как вытянулись остальные бойцы при ее появлении, была здесь главной.
Когда она приблизилась и Александр Борисович Турецкий увидел ее лицо, у него отвисла челюсть.
Если бы Александр Борисович был героем американского боевика, то в данный момент он бы сказал только одну фразу. Он бы сказал: «Твою мать!»
Но он был помощником заместителя генерального прокурора Российской Федерации и, если верить словам художника с московской автомобильной стоянки Сереги, хорошим мужиком.
Поэтому вместо фразы «Твою мать!» он произнес всего лишь одно слово.
Да и то про себя.
Он сказал: Мия…
Это была Мия, так неожиданно разорвавшая их отношения.
Мия, уехавшая на родину, не попрощавшись.
Мия, которую Александр Борисович Турецкий, несмотря на все свои попытки, так и не смог забыть.
Мия, встреча с которой здесь, на ее родине, в Намибии, была насколько вероятной, настолько и неожиданной.
Мия не узнала Турецкого.
Внимательно осмотрев обоих пленников, а они оказались именно пленниками, Мия резко обратилась на местном языке к Майклу.
— Она хочет видеть наши документы, — перевел Майкл. — Саша, надеюсь, у тебя есть при себе паспорт.
К счастью, паспорт у Александра Борисовича с собой был.
Но в данный момент ему было не до паспорта.
Он смотрел на Мию и не мог поверить, что она не узнаёт его. Он был готов закричать: Мия, это же я! — но мрачные физиономии стоящих вокруг африканцев с автоматами на изготовку остановили его.
У Турецкого взыграла мужская гордость.
«Ну и к черту! — подумал он, наблюдая, как Мия рассматривает его паспорт. — К черту!»
Не удостоив Александра Борисовича взглядом, Мия опять обратилась к Майклу. И опять на местном языке.
— Они арестовывать нас, — перевел Майкл. — Мы должны следовать, куда они нам скажут. А если мы отказываться, то они нас застрелить и бросить саванна.
— Меня уже застрелить, — ответил Александр Борисович и улыбнулся Мии. — Сейчас меня застрелить второй раз.