— Как вы относитесь к существованию международного синдиката, так называемой «бриллиантовой мафии», которая контролирует все крупнейшие алмазодобывающие регионы мира? Выходя на южноафриканский рынок, вы не боитесь, что ваши интересы столкнутся с интересами этого синдиката и в этой борьбе вы не сможете выстоять?
— Никакого международного синдиката не существует, — все так же монотонно отвечал опрашиваемый. — Это такой же миф, как мировое правительство или, если хотите, всемирный заговор масонов. Все это выдумки падких на сенсации журналистов, и кому, как не вам, об этом знать. Поверьте мне, я работаю в этой отрасли вот уже без малого тридцать лет и знаком со многими своими коллегами как у нас, так и за рубежом. Уверяю вас, ни я, ни они никогда не слышали ни о каком международном алмазном синдикате. Разве что только в фильмах про Джеймса Бонда. Людям нравится думать, что где-то сидит один злодей, который держит в своих руках все, что только есть в этом мире. Но в реальности так не бывает, и я думаю, что вы, как умный человек, сами прекрасно это понимаете. Алмазы — это точно такой же бизнес, как и любой другой.
— Но вы же не станете отрицать, — журналист продолжал гнуть свою линию, — что в алмазодобывающей отрасли существуют международные преступные группировки, в которые в том числе входят и наши соотечественники? Как вы можете прокомментировать увеличившийся приток в Россию так называемых «черных алмазов»?
— Разумеется, не стану. Подобные группировки существуют в любой отрасли. Было бы странно, если бы алмазодобывающая стала вдруг приятным исключением. Что же касается «черных алмазов», то могу заявить со всей ответственностью…
В этот момент взгляд Александра Борисовича упал на часы — и он понял, что его надеждам опоздать на работу по крайней мере не больше чем часа на два, увы, не суждено сбыться. Потому что два часа уже прошло, но никаких кардинальных изменений на дороге не случилось. Это сразу отвлекло его от передачи, чему весьма способствовали и монотонные голоса участников, и Турецкий выключил радио.
Надо было позвонить и предупредить начальство, а попросту — Константина Дмитриевича Меркулова.
Конечно, если бы в Александре Турецком была срочная необходимость, Меркулов позвонил бы сам — и никакими пробками отговориться не вышло бы. Но врожденная интеллигентность Александра Борисовича говорила ему, что как бы там ни было, а позвонить нужно.
Все же телефон зазвонил первый.
— Здорово, Турецкий, — раздался в трубке звонкий голос Славки Грязнова. — Ты сейчас где?
— Привет, Слав. Я в пробке. Только что собирался звонить Косте, сообщить, чтобы ждал к обеду. А ты где?