Позже он в книге «Друзья мои книги» вспомнит и Тамбов, и его великолепную библиотеку.
Эту свою книгу он прислал мне с теплой надписью, а в письме подчеркивает, что там, в книге, есть и строки о Тамбове.
В переписке с ним я обмолвился, что хотел бы всерьез заняться прозой. Послал ему вместе с книжкой стихов и первые рассказы. И я вспомнил, вернее, он заставил меня вспомнить то, что мне говорила о нем — заботливом и доброжелательном — однокурсница Наташа Лаврентьева. Она была у него в семинаре. После института уехала на работу в Волжский и нелепо погибла. Владимир Германович собрал книжку ее рассказов и написал к ней доброе предисловие.
Не замедлил он отозваться на мое письмо, на мои раздумья.
«Дорогой Михаил Петрович,
в самом деле, почему бы Вам не попробовать силы в прозе, ведь у Вас есть склонность к этому…
Попробуйте для начала написать что-нибудь о тамбовской деревне и пошлите в газету «Сельская жизнь» на имя Никиты Афанасьевича Иванова, сославшись на меня. Это очень благожелательный и отзывчивый человек. Попробуйте!..»
Рекомендацией его я не воспользовался — постеснялся. А ему через какое-то время послал новые рассказы. И вновь убедился, что он и сам такой — благожелательный и отзывчивый.
Я готовил книжку стихов и думал над прозаическими вещами, предполагая сдать вскоре книги в издательство. Но задумкам не суждено было сбыться.
Областные издательства были упразднены, созданы были укрупненные зональные издательства. И на это событие Владимир Германович откликнулся:
«…Очень жалею, что хорошее Тамбовское издательство ликвидировано: по моему глубокому убеждению, культурное значение областных издательств не измерить никакими проторями, если б они даже были.
Крепко жму Вашу руку и надеюсь, что Вы продолжите работу над рассказами, пусть хотя бы в Воронеже выйдет Ваша книга. Будьте здоровы.
Ваш Вл. Лидин.
Это письмо Владимира Германовича скрашивало мою горечь. Издательство было названо хорошим, а я как-никак был все-таки главным редактором его.
Владимир Германович вселял веру молодого человека в себя. Он был скромным и трудолюбивым. Через каждые два года в последнее время он издавал книгу рассказов — «Дорога журавлей», «Сердца своего тень» и другие, часто публиковался в журналах и газетах. Рассказы были неравноценные, но в каждой книге встретишь маленькие шедевры, — сердечные, жизненные, какие-то интимные в самом хорошем смысле слова. Каждая книга его напоминала мне тот, рядом с его дачей, переулок — по беспокойному уюту и щемящей раздумчивости.
Близилось его семидесятипятилетие. В новогоднем поздравлении я напомнил о нем. В ответ получил первое — резкое по сравнению со всеми его письмами: