— Ну, и вы что?
— Помповик охотничий выбрал, пятизарядный, который Николаю Алексеевичу тульские умельцы по индивидуальному заказу изготовили. Я-то его взял только потому, что он заряжен был. Ну, а Коля мне и говорит: «Ты что, в Африку поедешь-на слонов охотиться?»
— А почему на слонов? — спросил Максим.
— Да потому, что два удара — восемь дыр, и каждая величиною с блюдце…
Когда охранники разошлись по своим постам. Юрьев, оставив подростка, вышел в оранжерею-хотелось лечь в бирюзовую воду бассейна и хотя бы на полчаса все забыть.
Кряхтя, он стянул с себя брюки, потом осторожно, стараясь не задевать шишек на голове, рубашку. Все тело было в ссадинах и кровоподтеках.
Теплая вода расслабила Юрьева, и он через несколько секунд заснул, привалившись спиной к кафельной стенке бассейна…
Громилы стояли совсем близко, и в руках у них были ножи. Внизу, под облаками, плывущими сплошным распаханным полем, его ждал мертвец в грязной телогрейке, которого он однажды, уже разрубил… Юрьев понял, что сейчас его убьют. Он так боялся, что даже не мог отвести глаза в сторону…
Вдруг нож одного из громил острой болью вошел Юрьеву в грудь, и он сел, закрывая руками голову и боясь сделать вдох: сердце могло оборваться. Нападавшие навалились на него сверху. Юрьев потерял возможность двигаться и дышать…
Но почему он должен все время умирать? Почему его все время унижают, бьют, убива ют, а он не пробует даже защититься, словно агнец, подставляя свое горло под нож? Ведь однажды он защитил себя — ударил того усатого сержанта, и потом там, в лесу…
Юрьев поднялся. Стараясь все делать так, как его когда-то учили, он, все еще не дыша, выдвинул вперед правое плечо и пере нес вес тела на левую ногу… Громилы попятились, выставив вперед свои ножи. Не боясъ поранить руку или налететь горлом на лезвие — вообще ничего не боясь, — Юрьев прыгнул на громил, выбросив вперед левый кулак. Почувствовав на кулаке уже знакомое размягчение костей подбородка, он, не зная усталости, бил их в голову и в живот, бил, как на тренировке; и уже они, потеряв волю к сопротивлению, оседали, словно снежные кучи под ярким солнцем, умаляясь в размерах. Разделавшись с громилами. Юрьев прыгнул вниз.
Земля медленно летела навстречу. Сначала появились клетки огородов и тонкие нити магистралей с ползущими по ним точками автомобилей… Потом он увидел под собою огромного медведя, вдруг неуловимым образом превратившегося в того, в грязной фуфайке, человека с вытянутыми вперед руками и едва уловимой улыбочкой на губах… И перед самой землей, за миг до сырых черных комьев Юрьев вдруг закричал. Он понял, кто это. Он узнал его…