Петя не был узким специалистом в этой области. Но он возжелал сейчас же сделать электронную микрофотографию этого мутанта на своей аппаратуре, познакомиться с ним поближе. Если бы только это было возможно, Петенька сфотографировался бы с ним в обнимку — с этаким прожорливым и мохнатым товарищем!
Итак, Юрьевский порошок, помещенный в Петенькин раствор, вызывал почти мгновенные мутации стрептококковых микробов. «А если не только стрептококковых, но и еще каких-нибудь? А если вообще всяких или всех сразу, что тогда?»
Счастливчик от удовольствия даже хлопнул в ладоши. Наклевывалась, наклевывалась мировая сенсация!
«Но ведь это — шутки в сторону! — собираются где-то у нас захоранивать, причем как отходы металлургического производства!!!» Петя Счастливчик моментально вспотел. Ему вдруг захотелось позвонить Юрьеву, нет, в Государственную Думу, Президенту, наконец, и доложить ему о своем грандиозном, сногсшибательном открытии.
К сожалению, с утра в отделе не работал телефон. А как было бы приятно по вертушке сейчас же сообщить САМОМУ: «Только что в лабораторных условиях мною обнаружена угроза человечеству в виде розовато-зеленоватого порошка весьма подозрительного состава!»
Жаль только, вертушки у Пети не было.
Это как раз то, ради чего гениальный Петенька жил на свете. Его призванием стало открывать глаза людям, нет, больше — социальным слоям и группам, да нет же, целым народам, так сказать, вскрывать потайные кладовые природы и ржавые сундуки мировой истории!
Ему всегда страстно хотелось оказаться репортером какой-нибудь солидной газеты, мобильным и незаменимым, обладающим собачим нюхом на любую тайну, из которой можно выжать сенсацию.
Нет, он, конечно, никогда не променял бы свою фундаментальную науку на склоку и злобу дня! Но побыть хоть раз в неделю скандальным репортером с многострельным японским фотоаппаратом, нет, лучше с портативной видеокамерой, и поразоблачать, поорать, поохотиться за чем-нибудь, по-настоящему жаренным, было его голубой мечтой!
Петя Счастливчик уже сотрудничал с несколькими питерскими газетами. Конечно же, они были не филиалами «Известий», «Коммерсанта» или радиостанции «Свобода», но и не какие-нибудь там четырехполосные многотиражки на рыжеватой, словно бывшей в употреблении бумаге, типа «Мясной гигант» или «Путь в депо».
Петя писал обо всем сразу и сразу во все газеты. Прямо с редакционного порога он мог предложить статью о только что выкопанных из мерзлоты Якутии мамонтах и попросить у редактора только на авиабилеты туда и обратно, уговаривая дать ему сделать сенсационный репортаж о вкусовых качествах мамонтятины, пролежавшей в подземной морозилке тысячи лет. Петя должен был с улыбкой жевать, а корреспонденты отечественных и зарубежных телекомпаний снимать его на пленку с куском дымящейся мамонтятины во рту. Если мамонтятина не проходила, Петя менял курс и предлагал написать материал о «Барабашке» из далекого туркменского селения, которого глава местной администрации как-то после презентации книги собственных мемуаров «Жизнь в нагрузку» поймал в водочную бутылку…