— Раз ты не дала мне насладиться телами моих наложниц, то я хочу твое тело.
— Нет! — завизжала Элиза и попыталась вырваться.
Только не так! Только не с незнакомым орком, как плату за молчание!
— Тогда идем к королю, — ее ухватили за кисть и потащили в полной темноте куда-то в сторону.
— Нет! Нет! Не надо к королю!
Элизабет упала на пол, рискуя вывихнуть руку.
— Это позор, позор!
— Рассчитываться не хочешь, признаваться не хочешь, — в голосе орка слышалось неприкрытое веселье. — Мне остается самому придумать для воровки наказание.
— Я согласна, — чуть не плакала маркиза. — Только бы эта выскочка не узнала!
— Ты о ком?
Элизабет прикусила язык и промолчала.
— Хорошо, я сам накажу тебя за кражу. Но ты должна попросить меня об этом.
Элиза не видела лица говорившего, но была уверена, что он веселится. Смеется над ней, пользуется своей властью. Как же она ненавидела его в этот момент! Хотя бы увидеть его противную рожу, чтобы знать, кого ей проклинать! «Возьми себя в руки, Бети, — скомандовала она себе, чувствуя, что сердце сейчас пробьет ребра и в панике сбежит. — Успокойся. Ты ему еще отомстишь. Ты всем им отомстишь!»
— Как попросить? — спокойно спросила она, продолжая сидеть на полу. О, как же сложно ей далось это спокойствие! Но не зря маркизу Элизабет Рауль обучали самые лучшие учителя этикета. Держать лицо она умела, даже голос не сорвался.
— Попроси меня так, чтобы я захотел тебя наказать и забыть о нашем маленьком недоразумении.
О, зато она этого никогда не забудет! Никогда. Злость клокотала в груди, и Элиза едва сдерживалась, чтобы не наговорить наглецу гадостей. Ну уж нет, не дождется! Маркиза Рауль умеет вести себя холодно и с достоинством.
— Господин орк, я прошу вас наказать меня самостоятельно и не сообщать королю и моему отцу о моем мелком проступке.
— Воровство — это, по-твоему, мелкий поступок? — весело поинтересовался из темноты низкий голос, и Элизе показалось, что она его раньше слышала. — Ты плохо просишь. Попробуй еще раз.
— Господин орк…
— Можешь назвать меня милым, — проворковал совершенно не милый голос, и сильные руки подняли Элизабет, поставили на ноги и прижали к обнаженной мужской груди. — Ну же, попроси меня хорошенько, и, может быть, я буду снисходителен.
Чтоб тебя падальщики сожрали! В животе собрался и задрожал мучительным стыдом и злостью горький ком неизбежности.
Ничего, она устроит этой маркизке. Это из-за ее интриг Элизабет пришлось уйти с бала, из-за нее она попала в такую неприятную ситуацию! Это Амадея Синек виновата во всех ее бедах!
— Ми…ми…, — слова застревали, но все же она смогла вытолкнуть их из пересохшего горла. Папенька бы ею гордился. — Милый орк, накажи меня.