Нет, это было уже слишком! Какая-то орчанка будет тут еще орать на нее! Элизабет тоже вскочила на ноги.
— У меня тоже есть вопросы! Где моя горничная? Где мои платья? Где мой завтрак? И какое тебе дело до моих отношений с мужьями?
— Ты таки дура, или где?
Ми закрыл лапой нос и забился под стол. Витор, до этого дремлющий в тени шатра, наоборот, открыл зеленые глаза и с любопытством следил за разговором. Похоже, кота это все очень забавляло.
Твоя горничная осталась в замке папеньки. Здесь никто не будет вытирать сопли избалованной девице. Твои платья лежат в сундуке в шатре ханов. Если тебе удобно ходить в них, мне какое дело? На завтрак нужно приходить вовремя, а коль проспала, то жци обеда. А до твоих отношений с моими мальчиками мне самое прямое дело! Ты, чем передо мной в позу стала, лучше бы в позу становилась перед мужьями, глядишь, хоть Дри бы соблазнила.
— Постарайся выбирать выражения! Я ханум-бай! Ты обязана относиться ко мне с почтением!
— Ты никто, девочка. Пока твое платье висит на колу, ты здесь просто еще одна человечка, — спокойно произнесла орчанка, отворачиваясь и помешивая что-то аппетитно пахнущее в большом котле. — Ступай, займись делом.
— Ну, знаешь! — от возмущения Элизабет забыла, что она голодная. — Я все расскажу хану!
— Ага, вот он возрадуется, — хмыкнула тетушка Сагха и щедро сыпанула соли в котел. — Повод будет достать плетку из-за голенища да выпороть одну заносчивую девицу.
С этими словами она отвернулась от разгневанной Элизы и, что-то напевая, скрылась в шатре.
— И пожалуйста! И займусь делом! Ми, отведи меня к Лестару!
Волк выразительно помотал головой, всем своим видом показывая, что не стоит этого делать. Но Элизабет сейчас даже папенька бы не остановил.
— Ми!
Лестара они нашли позади поселения у груды каких-то булыжников, украшенных изображениями животных. Он сидел, привязанный к одному из столбов и, похоже, дремал, однако стоило Ми тихо зарычать, как моментально открыл глаза и белоснежно улыбнулся.
— Моя госпожа!
Элизабет, все еще возмущенно придумывающая про себя всякие обидные прозвища для противной орчанки, даже улыбнулась. Так приятно было вновь стать госпожой.
— Сейчас я тебя отвяжу.
— Не стоит, госпожа моя, — вздохнул вампир — Хан рассердится на вас.
Ах, как это мило! Он за нее переживает!
— Я хочу с тобой поговорить, а потом привяжу обратно. Никто ничего не узнает.
Госпожа моя, истинную аристократку узнают не по одежде, а по поступкам.
Да! Вот что значит воспитание, сразу видно человека культурного. Может, он и книги принца Эриндриэля читал?