— Я часто испытываю страх.
— Вы никак не связаны с социализмом? По крайней мере, если вы и социалист, то не моего пошиба.
— А какого вы пошиба?
— Ну, Кропоткин называет это анархизмом. Общественное мнение придало этому слову совершенно искаженное значение.
— Следовательно, вы «бомбист»? Террорист? Мечете бомбы в своих политических противников?
Он снова начал дрожать. Он попытался говорить, но не смог вымолвить ни слова. По чистой случайности я грубо коснулся его больного места.
Я подошел к нему:
— Мне очень жаль, дружище. Я не имел в виду ничего плохого.
Он отшатнулся от меня.
— Отойдите! — сказал он. — Ради всего святого, оставьте вы меня в покое.
Я чувствовал себя очень глупо.
— Демпси. Поверьте, я не серьезно сказал все это. Я просто хотел пошутить.
— Уйдите же! — это был почти крик, почти мольба. — Выйдите же отсюда, Бастэйбл! Придет корабль. Отправляйтесь в безопасное место, если сможете.
— Я не позволю вам убить себя, — я схватил несколько ампул. — Я хотел бы вас выслушать, Демпси.
Он заметался па кровати, ударился головой о стену, застонал. Потом потерял сознание.
Я пощупал его пульс, дыхание и отправился за помощью. Я припоминал, что в отеле находился один из врачей миссии.
Когда я спустился на первый этаж и направился в бар, где хотел найти Ольмейера, я слышал, как у окна заговорили люди. Голоса звучали взволнованно, перебивая друг друга. Неожиданно темнота озарилась ярким лучом света.
Ольмейер выглядел разочарованным. Когда я подошел к нему, он бормотал:
— Корабль. Приземляется.
Скоро он лишится всех своих постояльцев.
Я сказал ему, что он должен послать кого-нибудь наверх, чтобы позаботились о Демпси, и побежал от отеля к аэропарку. Я хотел пришвартовать корабль к мачте.
К моему удивлению, на земле уже находились люди в мундирах. Должно быть, спрыгнули с корабля на парашютах.
— Слава богу, вы пришли, — сказал я. Тот, кто стоял ближе всех ко мне, обернулся. Я взглянул в ничего не выражающее лицо капитана имперской японской армии.
— Лучше идите в дом! — сказал он. — Передайте остальным: если кто-нибудь попытается покинуть здание, мы сравняем отель с землей.
Глава 10
Гибель наших надежд
Мы так и не поняли, как японцам удалось нас отыскать. Либо они перехватили наше сообщение, либо преследовали и уничтожили корабль, который шел к нам на помощь. Факт оставался фактом: мы ничего не могли поделать.
Вскоре дом Ольмейера кишел низкорослыми солдатами в грязно-белых мундирах, вся вежливость которых в обращении с пленниками заключалась в том, что они примкнули штыки. Офицер держался с суровым самообладанием, однако, когда он разглядывал нас, на его лице мелькнула обнаженная ненависть. Мы с нашими пожитками (у кого они были) стояли в центре помещения. Женщины были отправлены на борт первыми. Японцам удалось использовать мачту, и они опустили корабль на землю.