Рядом у трона скучал его главный телохранитель Егор Михайлов. Здесь же были воевода Старшей дружины Корнил Шахов и Николай Строгов, исправник Дворцовой стражи. Как совершенно точно знал Пётр, его дядя получил очень хорошие деньги за участие в купеческом заговоре против Всеслава. Деньги эти он сумел сберечь и значительно приумножить, вкладывая их в торговые и ремесленные предприятия, которые защищал силами стражи. Более того, многим из купцов и ремесленников за соответствующую мзду, Николай Строгов обеспечивал снижение налогов. И без того нищая казна теряла деньги, а исправник Дворцовой стражи продолжал богатеть. Всё это было известно Петру, но сделать он ничего не мог. После гибели войска в битве на Багровых полях, Дворцовая стража оказалась практически единственной вооружённой силой на которую можно было опереться. И Николай обеспечивал её полную лояльность Петру, пока тот закрывал глаза на беззакония её начальника.
-- Ну всё, хватит, - Пётр устал слушать бормотания главного писаря.
-- Государь?
-- Я понял к чему ты ведёшь. Говори прямо, на сколько придётся повысить налоги в этом году?
-- Ещё на десятую часть, иначе казна недополучит денег и продуктов.
***
На обеде в Малой трапезной присутствовал только что прибывший из Удольчина предельный князь Солоплажа Харитон Волков. Шестнадцатилетний князь был не по годам крепок и силён. Свалившиеся на него беды, связанные с гибелью отца и проигрышем войны не сломали юношу, лишь заставив его собраться и быстро повзрослеть. Отказавшись от общения в Большом зале, он сразу потребовал у Петра личной беседы. Особого почтения высказывать не стал, лишь коротко кивнув головой с длинными русыми волосами. Серые глаза юного князя сверлили хозяина Древгорода твёрдым холодом. Харитон не собирался прощать Петру участие в Вежинском содружестве, в битве с воинами которого пал его отец Олег. Пётр пригласил гостя за стол.
Вместе с князьями за стол уселись Егор Михайлов, Корнил Шахов и Николай Строгов. Прислужники разлили по тарелкам ароматную уху из сома и сазана, расставили кадушки с солёными грибами. Утолив первый голод, Харитон приступил к разговору, ради которого и приехал.
-- Государь, я проделал столь долгий путь не просто так, - голос Харитона был жёстким, с лёгкой хрипотцой, не лишённым впрочем ноток, характерных для совсем молодых людей. Пётр пожалел, что не умеет говорить так же твёрдо и без малейшего волнения. Юный князь тем временем поддел ложкой солёный гриб и отправил его в рот, лишний раз подчёркивая отсутствие должного почтения к собеседнику. - Я пришёл требовать у тебя справедливости.