При всем при этом Бишоп действительно считался не самым плохим и не самым злобным плантатором. Пусть и из эгоистичных побуждений, но он хоть как-то заботился о своей собственности. А тот же Крэбстон был просто садистом. Ему нравилось издеваться над рабами и унижать их. Он упивался властью и безнаказанностью.
Как же мне чертовски повезло с моей медицинской практикой! Благодаря ей, я был избавлен не только от невыносимо тяжелого труда, но и от унизительных наказаний. Даже Бишоп, не отличавшийся ангельским характером, обращался со мной вполне приемлемо. Без грубостей и срывов плохого настроения. Как же вовремя мне подвернулся губернатор с его подагрой и губернаторша с мигренью!
Стид во всем потакал своей жене, а потому я стал довольно частым посетителем их поместья. Мое общество развлекало губернаторшу, а под ее дудку плясал весь дом. Впрочем, такое положение дел было не только в семействе Стидов. Как ни странно, но при всем том, что женщина не имела особых прав и вроде как зависела от представителей сильного пола, большинство богатых мужчин Бриджтауна были явными подкаблучниками
Даже жестокий Крэбстон, славящийся своим неуживчивым характером и дурными манерами, становился шелковым в присутствии супруги. И стремился исполнить все ее капризы. Казалось бы, мог рявкнуть разок, и показать, кто в доме хозяин. Но нет, Крэбстон рядом со своей женой превращался в милого, уступчивого джентльмена. Можно, конечно, предположить, что он тупо не хотел проблем в собственном доме. Но если честно, кого и когда это всерьез останавливало?
Да и Арабелла имела слишком много воли. На мой взгляд — так даже чересчур. Девица периодически искала встреч, чтобы перебросится со мной парой фраз, но я совершенно не хотел привлекать к себе внимание. Особенно такое. Да и подсознание мое стихло, не пытаясь вылезти на первый план. Питер почему-то решил, что он обманывается изящной внешностью, грациозностью молодости, мальчишескими манерами и приятным голосом Арабеллы. По его мнению, раз девушка была племянницей Бишопа, она могла унаследовать какие-то пороки этой семьи. Например, безжалостную жестокость богачей-плантаторов.
Бред сивой кобылы! О'Брайен ведь не зеленый, сопливый пацан. Помотался по миру, много чего видел, и, наверняка, встречал людей гораздо более жестоких, чем полковник Бишоп. Да что далеко ходить. Даже здесь, в Бриджтауне, самым отвратительным плантатором считается Крэбстон. Так чего изображать из себя невинную монашку, увидевшую обнаженного мужчину? Да, все плантаторы жестоки, иначе они не преуспели бы. Нужно принять этот факт, и успокоиться.