Пока что своими планами я поделился только с Джереми. Надо сказать, он несколько опешил от пришедшей мне в голову идеи по созданию собственного государства. Видимо, так далеко его мысли не заходили, и о будущем он не размышлял. Хотя в данном случае Питта сложно винить. Пиратская судьба настолько опасна и ненадежна, что мало кто заботится о завтрашнем дне.
Денег у меня хватало, возможностей тоже, так что захват острова можно было начинать хоть завтра, если бы не пара скользких моментов. Первый вопрос был в людях. Одно дело — налет на Маракайбо, где можно награбить приличное состояние, и совсем другое — на индейцев и беглых рабов, с которых и взять-то нечего. Я не обольщал себя надеждами, что по одному моему слову все пираты захотят вдруг стать оседлыми и строить нужную мне страну. Для некоторых свобода была важнее всего.
Второй вопрос был во мне самом. Я не был стопроцентно уверен, что потяну столь амбициозный проект. И чем дольше я размышлял над различными деталями и нюансами грядущего предприятия, тем больше начинал колебаться. Пинка мне давала только мысль о том, что пиратством нельзя заниматься бесконечно. И рано или поздно я обязательно нарвусь. На шторм, на конкурентов, или на более сильного противника. В конце концов, почему бы мне хотя бы не попробовать осуществить свою мечту? Даже если поначалу получится крепкая, самостоятельная пиратская база — будет неплохо.
Для начала я планировал сделать разведывательный рейд. Одно дело — слышать и читать об острове Бекия, и совсем другое — взглянуть на него собственными глазами. Поразмыслить, где строить укрепления, как лучше защищаться и сколько примерно народа можно там разместить. Но только я определился со своими планами и уже готов был отчалить от Тортуги, как меня самым наглым образом отвлекли.
Джереми Питт притащил на «Викторию» какого-то индейца, который желал разговаривать только с капитаном Бладом и обещал выгодное предложение. Оставшись со мной наедине, краснокожий неожиданно заявил, что знает место, где есть много-много золота. И покажет это место, если ему выделят соответствующую долю. В одиночку, дескать, он данную авантюру не потянет.
Перед моим внутренним взором тут же встали древние пирамиды, сокровищницы жрецов и многочисленные опасности материка. Став пиратом, я как-то уютнее чувствовал себя в океане, чем на земле, так что особого желания ощутить себя Индианой Джонсом не испытывал. И слово «золото» не застило мне глаза, поскольку рисковать тем, что есть, не хотелось, а чем заканчивается излишняя жадность — известно всем.