Она вздыхает, нет фыркает здесь подходит больше.
- Хорошо. Я выпью эту чертову воду, но принеси мне что-нибудь на случай, если меня стошнит. Не уверена, что смогу добежать до туалета.
Положив пару подушек к изголовью, я помогаю ей принять сидячее положение. Она берет стакан из моих рук, но я в свою очередь не отпускаю его, поскольку боюсь, что она слишком слаба, чтобы удержать его.
- Сколько времени?
Я смотрю на часы.
- Почти два. Как ты себя чувствуешь?
- Еще слаба, но чувствую себя гораздо лучше, чем утром, - она делает маленький, но все-таки глоток, и ее не рвет. - Мы пропускаем Рождество. Маргарет сильно расстроилась?
Очень, но я ни за что не скажу об этом Л.
- Она расстроена, но все понимает. Это не твоя вина.
Она подносит стакан ко рту и делает еще один глоток.
- Скорее всего это какой-то двадцатичетырехчасовой сбой, потому что я чувствую себя лучше.
Если бы она только знала, какое облегчение для меня слышать это.
- Я рад, потому что я действительно хотел отвезти тебя в больницу.
- Думаю, ты понимал, что мне все равно станет лучше.
Она должна понять, что мне ничто не помешает заботиться о ней.
- Это не имеет значения, когда дело касается твоего здоровья.
- Хорошо, мне лучше.
- Достаточно хорошо, чтобы открыть свой рождественский подарок?
Она улыбается. Вот сейчас я действительно уверен, что ей лучше.
- Абсолютно.
Я волнуюсь, как маленький ребенок.
- Сейчас вернусь.
- Нет. Я хочу пойти в гостиную.
- Уверена, что чувствуешь себя достаточно хорошо?
- Я, конечно, не станцую джигу, но мне достаточно хорошо, чтобы сидеть на диване, - она подползает к краю кровати. - Дай мне минуту привести себя в порядок, и я приду к тебе в гостиную.
Она посвежела, значительно отличается от того человека, за которого я так переживал двенадцать часов назад. Она садится на диван и ждет свой подарок.
Я помню прошлый год. Я нашел её дома одну, когда ехал из Сиднея в Вагга Вагга. Я привез ее в Авалон после того, как настояла мама. Тогда я был таким идиотом.
- Расскажи, как ты отмечала праздники, когда была ребенком.
Она выглядит озадаченной.
- Зачем?
Я пожимаю плечами.
- Ты – моя жена. Я хочу знать.
- Ужасно, пока мама не завязала с наркотиками. После этого я могла бы назвать их более или менее сносными. Бабушка с дедушкой были единственной радостной частью праздников.
Не так уж и много, но думаю, что сегодня это все, что она хочет мне сказать.
- Я хотел, чтобы это было самое особенное рождество из всех, которые у тебя были.
Она улыбается и протягивает руку, чтобы коснуться моей.
- А оно и есть особенное. Я твоя жена, и мы вместе. Ничего не может испортить этого, даже моя тошнота.