Не заставил. Пил сам. Одну чашу за другой, даже не глядя на меня и не пытаясь заговорить. Съежившись в соседнем кресле в его гостиной, я старалась не издавать ни звука, боясь, что если Зепар вспомнит о моем существовании, то от него в таком состоянии можно ожидать чего угодно. А еще поневоле мелькали мысли с оттенком непонятной горечи. Насколько же та женщина запала ему в душу, что даже сейчас одно упоминание ее имени способно довести до такого состояния! Да он даже на известие об отравленной бутылке спокойнее отреагировал! И почему при мысли о том, что Зепар настолько сильно любил кого-то, внутри поднимается что-то злое и яростное? И при виде того, как он пытается забыться с помощью спиртного, хочется пристукнуть его очередной бутылкой?
- Я думала, вы не способны больше чувствовать нечто подобное, - сама не знаю, что заставило нарушить гнетущее молчание и произнести эти слова. Наверное, непонятная злость внутри все же прорвалась наружу, вынуждая не думать о последствиях.
- Что именно? - Зепар будто только сейчас вспомнил о моем существовании, даже вздрогнув от неожиданности при звуке моего голоса.
- Вы все еще любите Ирину? - и вот заткнуться бы мне лучше! Но нет, что-то внутри побуждало лезть на рожон, выясняя то, что почему-то имело для меня значение.
- Это уже не любовь, - как ни странно, Зепар не рассердился и ответил довольно спокойно. - Скорее, неясные отголоски прежнего чувства, - задумчиво сказал он, будто и сам пытаясь разобраться в том, что сейчас чувствует. - Боль, тоска. Трудно однозначно сказать, что это. И я не знаю, как отреагирую, когда снова увижу Ирину. Наверное, именно это и тревожит.
Я поразилась, насколько он сейчас со мной откровенен. Каждый раз, когда кто-то другой пытался завести с ним серьезный разговор, неизменно отшучивался. Но со мной по какой-то причине мог быть и серьезен. Даже не знаю, что испытывала по этому поводу. Но то, что внутри все скручивалось в тугой клубок от выворачивающих наизнанку эмоций, несомненно.
- Что заставило вас влюбиться именно в нее? - тихо спросила я, пытаясь представить, какой должна быть женщина, что приручила такое непостоянное и жестокое сердце.
- Разве любовь можно объяснить с позиции разума? - горько улыбнулся Зепар. - Кто-то может посчитать Ирину совершенно обычной. Мне не раз уже говорили, что не считают ее достойной меня, поражались моему выбору. Для меня же она была особенной. Каждый раз, когда видел ее, внутри будто вулкан пробуждался. Хотелось постоянно находиться рядом с ней, прикасаться, заботиться, укрыть от всего мира.