Тайна невидимки (Долгушин) - страница 22

Я ходил по комнате, курил и думал. Предположение о сне отпало. Оставалось одно: звуки, которые слышала Марина, действительно существовали, а не были плодом ее воображения. Может быть, это акустика. Мне вспомнилось рассказы о старых замках с комнатами, в которые странными путями доносились звуки, слова из отдельных помещений; легенды о таинственных пещерах, где человеческая речь превращалась в крик множества голосов, а тиканье часов в некоторых точках подземного зала было слышно на расстоянии десятков метров. Строители театральных и концертных зал знают, как сложны и прихотливы законы акустики… Может быть, и тут, в этом старом польском замке были воспроизведены условия, при которых звуки могли переселяться из одной комнаты в другую, не теряя своей силы?

Я поделился этими соображениями с Мариной.

— Не думаю, — ответила она, — чтобы это была только случайная игра звуков. Я слышала человека в разных местах комнаты, так, как слышу сейчас вас, ваши шаги, шуршанье одежды, дыхание — все… Нет, я думаю так: или человек этот, совершенно невидимый, был действительно там у меня (что, конечно, невозможно), или…

— Погодите, Марина, — перебил я ее, — мы можем сейчас проверить это. Пойдемте к вам. Если этот невидимка еще там и вы услышите его, а я нет, тогда сдаюсь, и завтра же командирую вас к психиатрам.

Марина улыбнулась и посмотрела на меня с благодарностью. Я понял, как трудно было ей решиться одной вернуться к себе.

Мы вышли в большой пустой зал с нишами, в которых некогда, вероятно, стояли фигуры рыцарей в кольчугах и шлемах или статуи, потом — в широкий коридор прерываемый арками. Замок спал. Наши шаги, тщетно заглушаемые осторожной поступью, гулко отдавались в его холодных, по-военному неуютных просторах. Стенания ветра доносились порой сверху.

— Вы слышите ветер, Марина?

— Да, конечно.

— Вам не кажется, что он мог сыграть некоторую роль…

— Я уверена в этом, — ответила она, быстро схватив мою мысль. — Все время я слышу эти завывания и чувствую, что они расстраивают мои мысли, нервы.

Мы прошли почти через все здание прежде, чем Марина повернула в небольшой коридор и тихо сказала: «Вот здесь». Она осторожно открыла дверь.

Свет в комнате был включен. Молча мы вошли и сразу же остановились.

Я пристально следил за лицом Марины, стараясь угадать, слышит ли она что-нибудь. Волнуясь, устремила она широко открытые глаза в глубину комнаты, к столу, чуть приоткрыв рот и напрягая слух. Мы простояли так несколько минут.

— Ничего нет, — сказала она наконец. — Жаль, теперь я хотела бы, чтобы он был тут.