– Нет, не юзает, он это обязан!
– А разве добровольная помощь это не проверка на то, хочет ли мужчина этому ребенку помогать и быть чем то в его жизни?
– Нет, ты ничего не понимаешь, алименты это правильно и семья правильно! А сестра твоя козлиха, раз она хотела ребенка отвезти в Америку. Видимо, тот мужик знал, что у него не будет возможности видеться с этим ребенком, поэтому он осознанно перекрыл ему выезд. Он просто не хотел, чтобы его ребенок куда-то уезжал.
– А разве это в интересах ребенка?
– Это его ребенок, и он вправе с ним делать все, что захочет, он отец и он имеет право!
– Если этот отец вообще не принимал участие ни в воспитание, ни в содержании ребенка, а под отъезд заявил свои права. Откуда ты знаешь, по какой причине в принципе они разошлись, может он пил или изменял!
– Если он пил или изменял, она в этом сама виновата, вообще женщина всегда виновата во всем! Она сама козлиха, и это все ее вина, – проорала Аня громко. Она очень категорична, и я ее очень раздражала этими высказываниями против нее. Она привыкла, что все соглашаются с ней! Ведь она старшая и главная помощница миллиардера. А раз она старшая, значит она опытнее и умнее. Крайне спорное понятие!
И тут я вспомнила консультацию Алекса по поводу того, что делать когда читают мораль. ( – Алекс, быстро еще один вопрос. Как реагировать на то, что он начинает читать мне нотации, что я неправильно живу, оценивать мои поступки?
– Вспомни лекцию по Канту, которую мы вместе слушали. Процитируй ему это дословно – моральную оценку мы можем делать только своих поступков. Так как истинный мотив может знать только сам человек. А также расскажи ему про свободу по Канту – автономию, к которой мы должны стремиться. Интересно, что на это он скажет. Пускай говорит с немецкой философией, – иронично сказал Алекс.)
– Аня, как ты можешь оценивать моральность поступков других людей?
Она сидела и хлопала глазами, не понимая, о чем это я!
– Ну понятное дело, что сестра твоя козлиха, разве это не понятно, что аморально увозить сына?
Вот ты тварь, моя сестра намучилась с мужем, а ты, не зная ее, козлихой называешь, я сижу, мило улыбаюсь Ане, в руке кружка горячего чая, и представляю, как эта чашка летит ей в лоб и Аня обтекает с чаинками на жидких белобрысых волосах. Алекс говорил, что, когда ты представляешь своего врага растоптанным и его становится жаль, ты морально выигрываешь, но мне почему-то ее совсем не жаль. Жалко только, она далеко от борта лодки. А то я очень сейчас неловко хожу.
– То есть ты хочешь сказать, что по поступку мы можем произвести моральную оценку его! И человека который его делает!