– Давайте сейчас, когда доставщик суши зайдет, вы наброситесь на него и начнете его раздевать голые. И мы его реакцию снимем на камеру.
Витя установил камеру в углу комнаты. Кирилл смотрел на все это круглыми глазами, потому что он не понимал, что и зачем мы делаем. А мы привыкли все делать в моменте, спонтанно и кайфовать от этого. И разыграть разносчика суши – это было весело!
Алекс Витя и Кирилл спрятались за шторой. Разносчик суши звонит в квартиру. Вдруг Витя выбегает из-за шторы.
– Звука нет, в петличке батарейки сели! – Он огромный несется к петличке, быстро меняет батарейки и прячется обратно, мы умираем от смеха, очень смешно!
– Айс, ложись на кровать, будешь прикидываться мертвой, – крикнула быстро я! Айс начала тупить, разносчик суши уже звонил не в дверь, а на мой телефон. Айс в ситуации экстремальной ведет себя как дура, поэтому я сказала ей – делай то, что я скажу – быстро раздела ее и уложила в кровать. Над этим все смеялись, и Айс в том числе. Немного стеснительная Айс лежала голая и изображала мертвую телку.
Мы пытаемся не умереть со смеху, я открываю дверь.
Перед разносчиком суши предстала такая картина. Пять красивых полуголых девушек в нижнем белье и одна Айс голая на кровати с красивой грудью лежит и изображает мертвую телку.
– Вот ваш заказ, – промямлил он, попятившись от двери.
– Заходите, мне нужно найти деньги, проходите-проходите, не стесняйтесь.
Он молчал и топтался на месте.
– Да проходите же.
– Нет-нет, я постою тут. – Он практически вжался в дверь, которую я закрыла за ним на ключ.
В таких ситуациях главное не смеяться, а смех сдерживать очень тяжело. Мы давно с девочками обсуждали, что хотим, чтобы нас привели в полицию за попытку изнасилования мужика, за это нас еще не приводили. У нас была игра такая во время тренинга, кто круче попадет в отделение полиции. И мы решили, что кто попадет за попытку изнасилования мужика, выиграет суперприз – пачку гандонов «Дюрекс», которые сняли с производства.
Высокий мужчина лет 40 нерусский стоит испуганный в дверях, и держится за ручку, и повторяет как попугай – расплатитесь, и я пойду!
– Возьмите деньги, вот на подушке возле той голой мертвой девушки, – говорю я.
Айс смеется, и он понимает, что над ним прикалываются.
– Расплатитесь, и я пойду, – продолжает он.
– Пока ты нас всех не трахнешь, мы тебя не отпустим, – решила дожать его я. – Дверь закрыта, на двери ночь, тебя никто не найдет, – говорю я, и смех пробивается почти сквозь слезы уже. Он начинает придумывать оправдания – «я мусульманин, мне нельзя».