- София! - столько силы, счастья и любви было в этом оклике, что захотелось стать той, кому он был предназначен. И не без тени зависти Лиза обернулась, чтобы увидеть счастливицу, но столкнулась лишь с взглядом синих глаз, устремлённых на неё.
Хриплый, неприятный, как звук разбившегося стекла, смех Терхенетар расколол воздух, и она сказала:
- Ты обознался, Илорен, это наша новая претендентка, Елизавета, мы уже видели её после прибытия в старом дворце.
- Да, но тогда я даже не взглянул на её лицо. Но всё же я обознался, простите Елизавета, это всё солнце слепит глаза.
Прозвучало это так, словно он убедился в том, что видел мираж в палящем зное пустыни и теперь погибнет от жажды. Сложно было представить себе более грустное знакомство, и неловкость всех ненадолго смутила.
- Ну, теперь, когда вы знакомы, мне больше нет смысла быть подле, обо всём остальном тебе расскажет Илорен, моя милая. Лорану я пришлю, пусть остаётся при тебе, если конечно сама того захочет. - Дружелюбная ласковость, то появляясь, то исчезая с её лица, подобно солнечным лучам, снова вернулась к ведьме и она с чувством обняла Лизу и отправилась к себе.
Морт ушёл распорядиться, чтобы завтрак подали в апартаменты короля. Правитель остался наедине с невестой. Илорен, как только вышла ведьма, не сводил с Елизаветы своего взгляда и ловил каждое её движение. Девушка не могла произнести ни единого слова, чувствуя себя причиной горчайшего разочарования и не смея взглянуть на него. Она разглядывала роспись стен, подошла к столу, чтобы рассмотреть узор и занять свои мысли чем-нибудь, кроме прекрасного юноши, обречённого коротать бессмертие со случайными смертными, которых даже выбирает не он, а веда.
- София, - тихо позвал Илорен и, подойдя к ней вплотную, обнял за плечи и развернул лицом к себе, - я сделал глупость, признав тебя при Терхенетар, но ведь это же ты, всё то же. Твои губы, волосы, глаза с затаившимся штормом из страхов, сомнений и грёз. Скажи, что узнала, я так ждал и верил что вновь увижусь с тобой, ведь даже меня невозможно так мучить.
- Я в первый раз вас вижу, - выговорить это было не просто, но видеть муку в его взгляде и невысказанное "за что?", словно Лиза была экзекутором, который с изощрённой жестокостью приводит в исполнение приговор, было уже невозможно. Елизавета робко шепнула - простите - и опустила глаза.
Илорен отпустил её и, сев в одно из кресел в другом конце комнаты, стал глядеть в окно. Вскоре подали завтрак, за которым к ним присоединились несколько членов Совета. Все обсуждали намечавшийся суд над бунтовщиками и сходились на том, что людей надо бы отпустить, но при этом найти для них приемлемое наказание, загвоздка состояла в том, что из-за беспрецедентности события придумать равнозначное проступку воздаяние никак не получалось. Елизавета никак не участвовала в общей беседе и рассматривала карту Мира Теней, выложенную на мозаичной столешнице, также и Илорен совершенно не интересовался ничем, лишь пытливо поглядывал на свою невесту, словно пытаясь угадать, о чём она думает.