— Конечно. Она же моя начальница, я у нее на службе.
— Ладно, я благодарна и ей, и Санта Клаусу. Может, мы сегодня сходим куда-нибудь после обеда? В кино, например, или просто погуляем по набережной.
— Посмотрим… — вяло произнес Педру, что означало: «Не хочу я никуда идти».
Силвия вздохнула и принялась накрывать на стол. После бокала вина Педру расслабился, взгляд его потеплел, и Силвия, заметив это, сказала:
— Хочешь, я угадаю, о чем ты сейчас думаешь? О лошадях! Угадала?
— Почти. Но не о какой-то конкретной Голубке, которая сегодня заболела, а вообще о лошадях. Как будто они мои, а вокруг много земли, много зелени. Иногда я вижу себя в степном поместье, где пасутся целые табуны лошадей…
— А я там присутствую? — робко спросила Силвия.
— Конечно! Мы вдвоем.
— И ни одного ребенка?
— Нет, никаких детей.
Болезненная гримаса исказила лицо Силвии, на глазах проступили слезы.
— Педру, ты же сам как дикий зверь, — промолвила она печально. — Почему никаких детей? Поместье — идеальное место для того, чтобы растить сына.
— Давай не будем об этом говорить, — поморщился он. — Мне иногда самому бывает страшно от моих мыслей. Я люблю животных больше, чем людей, больше им сострадаю, понимаешь?
— Мне трудно это понять. Люди бывают разные.
— Вот именно. А животные все одинаково заслуживают уважения. Они искренние и преданные. Уж если они любят, так любят. А если не любят, то кусают, царапают, убивают… Я рос в лесу, меня научили понимать язык животных, их чувства, их душу.
— Но сейчас ты живешь не в лесу, а среди людей, многие из которых тоже достойны уважения, внимания, любви.
— Да, наверное. Но животные для меня дороже людей. Если бы мне пришлось выбирать, кого спасать первым — человека или, скажем, лошадь, я бы, скорее всего, попытался спасти лошадь.
— А если бы тем человеком была я?
Этот вопрос Силвии поставил Педру в тупик. Он ответил не сразу, а после напряженной паузы:
— Нет, тебя бы я бросился спасать первой, ты мне очень дорога!
— Ну спасибо! — облегченно вздохнула она, безоговорочно поверив Педру, который никогда не бросал слов на ветер и в этой своей искренности был сродни животным.
Этот рождественский день стал особенным для Силвии, не избалованной вниманием мужа: Педру ни разу в жизни не говорил ей о любви, но теперь она хотя бы узнала, что дорога ему. И, желая продлить эту рождественскую сказку, попросила:
— Педру, сделай мне подарок к Новому году!
— Какой?
— Ты собираешься ехать на фазенду к своему дяде. Возьми меня с собой!
— Зачем тебе это нужно? — спросил он с досадой. — Ты же не любишь ни деревенскую жизнь, ни лошадей.