Пора.
Выбрался я уже в истинном обличье. Вся мебель была расставлена вдоль стен, свет погашен, но мне это никогда не мешало. Я прошел в центр комнаты и призвал древко косы. Лезвие со щелчком хрустнувшего сустава встало на свое естественное место.
В следующий миг я стукнул древком костяной косы по полу.
Сначала ничего не происходило, а потом на нее из распахнутого окна упал свет полной луны. По полу стали разгораться, проявляясь, руны древнего языка, напрочь забытого смертными. Вскоре все было завершено. В центре темно-красным бездымным пламенем горела геометрически правильная девятилучевая конструкция с правильно вписанными вовнутрь двумя кругами.
– Подойди.
Серая эльфийка, словно деревянная кукла, встала с диванчика возле стены. Ее била сильная дрожь. Ее страх был буквально ощутим на вкус.
Я встал в один из кругов и указал концом древка на свободный круг.
– Сюда, смертная. И прекрати дрожать, иначе я откажусь от ритуала!
Еще одна вещь, которую я вряд ли смогу понять в смертных, – долг перед другими. Даже перед теми, кто тебя предал или кто даже не хочет тебя ни слышать, ни знать. Девушка словно повернула в себе невидимый выключатель и уже с полным решимости взглядом встала в центр круга.
Удар древком совпал с ударом грома, хотя на небе не было ни облачка.
С девушки прахом осыпались драгоценные серьги и пара колец, впрочем, как и вся одежда, мгновенно вспыхнув зеленым пламенем, исчезла, оставив лишь ровные кроваво-красные язычки пламени. На короткий миг на ее лице промелькнула растерянность, но и она исчезла, спрятавшись за маской эмоций, которую нацепила на себя эльфийка.
Должен признаться, что не будь я занят ритуалом, то я бы долго восхищался красотой эльфийки. Ее темная кожа в лунном свете приятно серебрилась, обрисовывая все черточки ее тела.
– На колени!
Эльфийка медленно, даже очень плавно, опустилась на колени и склонила голову.
– Подними свои руки и сложи их ковшом над головой! И приготовься. Будет ОЧЕНЬ больно!
Я вложил в ее ладони розу…
А в следующее мгновение, показавшееся для молодой эльфийки целой вечностью, шипы пробили ее тонкую кожу на ладонях.
Вот так она и стояла, закусив нижнюю губу до крови, ибо тонкая струйка крови перворожденной стекала с подбородка и капала на магическую печать на полу.
Мгновенье…
А после начались изменения.
Девушку приподняло в воздухе над полом. Я же стоял и наблюдал завершение ритуала.
Сначала ее пепельно-серые глаза сменили свой цвет на бледно-розовый, постепенно набирая цвет, становясь насыщенно-рубинового цвета. Потом волосы на голове стали удлиняться, достигнув бедер девушки, и тоже стали менять свой цвет, став темно-красными, словно лепестки розы. Губы, брови, и хм… тоже изменили колер. Последними сменили свой цвет ногти на ногах.