— Эбби, послушай меня, — обратилась к ней Сара, когда они втроем собрались на ужин, не испытывая никакого аппетита, и Эбби объявила, что отменяет свою поездку в Сиэтл. — Послушай меня, доченька. Случившееся не должно поломать нам жизнь. Может, твой отец вернется, а может, нет. Я полагаю, что следует ожидать его возвращения в семью. Но такие вещи случаются, и никто не может им противостоять. Мы продолжаем жить, слышишь? Ты обязательно полетишь в Сиэтл, ты обязательно задашь перцу этим занудам из ТВО…
— ВТО.
— Не имеет значения. Пошли их к черту и от меня тоже. Я не знаю, что они собой представляют, но заранее мне не нравятся.
Они рассмеялись. Немного нервно, но они все-таки смеялись.
Затем приехали Джордж и Элла, и снова начались слезы. Но их мать была на высоте. Бабушка хотела остаться на несколько дней, сказав Эбби, чтобы та не меняла своих планов. Дед считал всю эту затею абсурдной и заявил, что такие демонстрации устраивают анархисты, коммунисты и другие правонарушители, а ВТО, по его мнению, это одна из немногих организаций, которая сеет разумное, доброе, вечное. Эбби хотела возразить, но была слишком подавлена и эмоционально опустошена.
И вот она здесь. Промокшая до нитки и пытающаяся делать вид, что счастлива от возможности представлять на демонстрации овцу с довеском. Хотя, похоже, пришло время расстаться с размокшим вконец костюмом. Она сбросила остатки наряда на землю, ни на секунду не останавливаясь. Ей даже удалось грациозно перешагнуть через него, но краем глаза она увидела, как Мэл растянула губы в усмешке. Она была единственной, кому Эбби рассказала об уходе отца, строго приказав не сболтнуть ни слова остальным. Ей ни за что на свете не хотелось выглядеть жертвой обстоятельств и ощутить на себе жалость окружающих.
— ВТО — долой и прочь! — скандировали демонстранты.
Дождь понемногу прекращался. Их марш заканчивался под ясным небом. Между зданиями виднелся океан, порт и два массивных грузовых корабля у берега. Она первый раз была в этом городе. Почти соприкасающийся с океаном, Сиэтл произвел на нее еще более потрясающее впечатление, чем рассказы, которые доводилось слышать Эбби.
Вдруг впереди она увидела клубы дыма, поднимавшиеся от груды шин, которые кто-то поджег. Толпа разделилась, чтобы обойти их. Затем до слуха Эбби донесся звук разбитого стекла, но она не могла ни увидеть, ни понять, что и где произошло. Справа от нее стояла толпа протестующих, которые осаждали «Макдоналдс». Они держали плакат, на котором было выведено: «Не допустим макдоминантности!» Некоторые ритмично колотили по двери заведения. На стенах черной краской кто-то вывел: «Макмерзость вас убивает!»