Честно говоря, ей самой не нравилась финансовая зависимость от ее родителей, причем не меньше, чем Бенджамину. Состояние ее отца словно ставило на ней метку, давая повод уколоть, что для Сары не имеет значения, стоит ли она чего-нибудь сама по себе или окажется полной неудачницей. После окончания колледжа Саре предложили работу в той самой компании, где она, еще будучи студенткой, разносила кофе, но, так как это место ей досталось бы без усилий благодаря связям отца, она отклонила предложение. Вместо этого Сара подала заявление о приеме на работу в редакционный отдел телекомпании, которая выпускала документальные фильмы на тему искусства.
Ее первым проектом стала серия передач для канала PBS о великих американских писателях. К сожалению, они рассказывали о тех мастерах, которые уже давно умерли, поэтому ей пришлось забыть о своих современных кумирах Беллоу и Апдайке и представить обычный высокоакадемичный набор из Мелвилла, Твена и Фицджеральда. Продюсер этих передач, снисходительный англичанин, который носил белые замшевые туфли из оленьей кожи, сказал, что выбор объясняется «бюджетом и головной болью с авторскими правами». Он разговаривал с Сарой так, словно хотел дать ей совет не забивать голову вещами, в которых она все равно ничего не смыслит. Все ее идеи отметались. Генри Джеймс был слишком изнеженный и женоподобный, Хемингуэй чересчур мужественный, а По и вовсе безумный.
Деньги, которые она получала, нельзя было назвать впечатляющей суммой, но они хотя бы были честно заработанными. Она всегда быстро усваивала все новое, поэтому уже через два года работала за вдвое большую оплату с более молодой и продвинутой компанией. Теперь она сама выступала режиссером собственных передач. На этот раз ей удалось воплотить заветное желание, рассказав о ныне живущих писателях. Правда, однажды интервью вышло таким скучным, что она, разочаровавшись, заподозрила: а есть ли у этого творца вообще какой-то жизненный потенциал?
Их жизнь в крошечной съемной квартирке на краю Гринич-виллидж была хоть и небогатой, но счастливой. К этому времени Бенджамин нашел работу в большой дизайнерской фирме, которая занималась разработкой небольших промышленных и коммерческих проектов. Он зарабатывал немногим больше Сары, и его работа не позволяла ему раскрыться полностью. Но вскоре его заметили, заслуженно признав отличным чертежником, поскольку он лучше всех своих коллег разрабатывал планы проектов. Его присутствие стало непременным условием всех презентаций.
Несомненным плюсом пребывания Бенджамина на этой фирме была возможность работать рядом с талантливым и очень способным архитектором, которого наняли предыдущей осенью сразу после окончания им Колумбийского университета. Это был молодой человек невысокого роста, весь, за исключением блестящей макушки, покрытый густыми волосами. Он отличался остроумием, и в его глазах всегда горел озорной огонек, как у непослушного мальчишки-сорванца. Интеллектуально одаренный, обладающий безупречным вкусом, Мартин Ингрэм стал движущей силой их фирмы. У него было еще более беспощадное чувство юмора, чем у Бенджамина. Их рабочие столы стояли впритык друг к другу, и они частенько посмеивались над своим боссом Адрианом Доулишем и другими старшими партнерами, придумывая смешные шаржи и карикатуры.