И старшина сел.
Офицер тщательно обдумал ситуацию. Ему не мешали.
— Вы собрались здесь, чтоб узнать, что мы будем делать дальше, — в результате сказал офицер. — Что ж. Наша задача — атаковать Клондайк.
Возмущенный гул был для него ожидаемой реакцией.
— Мы не спрашиваем, почему! — пробился сквозь шум голос майора. — Мы спрашиваем — как?! У нас не хватает личного состава даже для управления кораблем!
Офицер поднял руку, и установилась тишина.
— Разведка, сколько пополнения мы принимаем в трехсменку? — негромко спросил он. — Ведь это вы провесили трассу из российского сектора в «черную бороду», к нам? Без приводных маяков нас не найти, значит, они поставлены. Лейтенант Овехуна?
— А расстрелять за такое? — раздался голос майора. — К нам по маякам карательный корпус подгонят как нечего делать!
Девушка поднялась во враждебной тишине.
— Приводные маяки установлены с разрывом и сменой вектора, — четко выговаривая каждый звук, доложила она. — В разрыве в режиме частичной невидимости дежурит разведчик. Его задача — проверять прибывающих по трассе и работать в случае необходимости дополнительным маяком. Отдел контрразведки принял за последнюю трехсменку восемь пилотов на «Косатке» и спецгруппу дальней разведки в количестве пяти человек на поисковике новой серии. Один пилот задержан по подозрению в диверсионной деятельности. Таким образом, при сохранении тенденции, восстановленная бригада «Внуки Даждь — бога», место дислокации корабль огневой поддержки «Локи», будет полностью укомплектована офицерским составом через пять трехсменок ожидания — без совпадения занятых должностей с профессиональной специализацией. Доклад окончен.
— Извиняюсь, — буркнул майор.
— Извинения приняты.
— Один вопрос решен, — невозмутимо подытожил офицер. — Теперь, товарищи специалисты с профессиональными умениями, не совпадающими со спецификой занятых должностей, извольте перечислить причины, не позволяющие нам провести заявленную операцию.
Поднявшийся гвалт он решил считать проявлением мыслительной деятельности и отвел пять минут коллективу на «пошуметь». Еще ему было любопытно, кто возьмет на себя лидерство в переговорах с начальством, то есть с ним.
В пять минут, естественно, никто не уложился, но в конце концов поднялся один из офицеров.
— Командир дивизиона «Тор», техник — лейтенант Еремеев, — криво усмехнулся новоявленный артиллерист и неофициальный лидер летно — подъемного состава. — По основной специальности инженер ремонтной группы тяжелых истребителей серии «Косатка», то есть ни черта не смыслю в том, чем собрался руководить — это если перевести вежливые выкрутасы нашей испаночки на понятный язык. Но общие соображения готов изложить. Они таковы: для начала — нам не пройти к Клондайку. Российский космофлот не смог, чем мы лучше? Мы не лучше, мы хуже, то есть слабее. В последний раз к Клондайку не прошла сводная группировка из трех маток — а сейчас в нашем распоряжении всего лишь корабль огневой поддержки, с полуэскадрой битых истребителей на борту. Далее. Если мы пройдем, то нам нечем громить европейскую базу. Такую базу, как Клондайк, нечем громить и всему российскому космофлоту, если что. А у нас… истребителей фактически нет. Наша стрельба из «Торов» может рассмешить европейцев до полусмерти, но этого мало. Операторов дронов у нас вообще нет, это отдельная и довольно сложная профессия. Лазерные батареи укомплектованы, стыдно сказать, десантниками…