– И ты переспал с ней? – заканчиваю я за него.
Он не кивает – ему и не нужно, я вижу ответ по глазам.
– В ту ночь, когда мы были вместе – в ту единственную ночь, – продолжает он, – она сказала, что любит меня. Я был в хлам и подумал, что она шутит. Мы толком и не знали друг друга.
Вот что он от меня скрывал. Именно это тяготило его с первого дня нашего знакомства.
– Следующим вечером я давал концерт в Чикаго. Она тоже там была, пришла за кулисы после шоу. Пыталась со мной увидеться. Я помню ее лицо, когда спустился со сцены, она улыбалась, пробиваясь через толпу. Она думала… думала, что между нами что-то есть. Что мне захочется ее увидеть – что мы будем, я не знаю, вместе. Но для меня все было не так. Для меня это была интрижка на одну ночь.
– Ты видел ее снова после этого? – спрашиваю я, когда Тэйт умолкает.
– Еще в паре городов, где давал концерты, – она пробиралась за кулисы, пыталась со мной поговорить, но я ее игнорировал. Я не хотел причинять ей боль, но она просто не понимала. Как будто считала себя моей девушкой. Даже представилась так паре моих телохранителей. Но они к тому времени уже знали, что ее не нужно ко мне подпускать. Она становилась одержимой.
Я не могу не думать о том, какие чувства во мне вызвало это произнесенное им слово – одержимой. Когда мы не вместе, все, о чем я думаю, – это он. Но у меня все по-другому. Должно быть по-другому. Тэйт поднимает глаза, взгляд его устремлен вдаль, словно он пытается воскресить все в памяти.
– Я не осознавал, что может произойти. Если бы я знал… – Его голос обрывается, уничтоженный тишиной.
– Что случилось?
Тэйт качает головой.
– Через неделю после концерта в Сиэтле мой менеджер сказал, что ее нашла полиция. Она спрыгнула с моста… – Он не договаривает, но я понимаю, о чем речь. – Оставила записку. Написала, что считала это любовью; что нам суждено было быть вместе.
– Она покончила с собой? – Я содрогаюсь при одной этой мысли, что эта девушка могла поставить крест на всей своей жизни из-за парня, из-за любви…
– После этого я прервал свои гастроли. Перестал выступать совсем. Понял, что слава – это ответственность, а я воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся. Если из-за одной ночи, из-за меня, девушка могла лишить себя жизни, то я не хочу причинять вред кому-либо еще.
Тэйт отворачивается от балконного ограждения, все его тело – застывшая масса мышц, капли дождя стекают по плечам.
– Поэтому ты пошел на попятную? Тем вечером у тебя дома, когда я сказала, что никогда еще ни с кем не целовалась? – Я подхожу к нему ближе и первый раз за все это время касаюсь его руки. Его плечи напрягаются, но он не отстраняется.