Я смотрю на Ребекку, которая беспечно сортирует стеклянные сосуды, и осознаю, насколько я на нее не похожа. Она обожает опыты, бесконечные исследования, присущие им порядок и точность. Но я, возможно, совсем другая. Возможно, это не то, чего я хочу – эта стажировка, карьерный рост. Я больше не уверена в том, что мне это нужно. Впервые я задумываюсь, для себя ли делала все это, или, может, просто не знала, кем являюсь на самом деле. Может, я только сейчас начинаю себя понимать.
И вдруг меня начинает бить дрожь. Я ставлю чашку Петри, отхожу на шаг и снимаю с себя лабораторный халат. Чувствую, как ноги сами несут меня назад. Моя сумка стоит на стуле, и я подбираю ее молча, как робот.
– Шарлотта? – окликает меня Ребекка, оторвавшись от работы.
– Мне нужно идти, – говорю я.
– Куда? Нам же нужно заменить все образцы – осталось меньше сорока минут.
– Не могу.
– Почему?
Я качаю головой, готовая расплакаться, а может, и рассмеяться.
– Мне нужно идти.
И я выбегаю из двери лаборатории, мчусь по коридору, внезапно ощутив отчаянное желание оказаться на свежем воздухе. Выскакиваю из лаборатории на парковку и, задрав лицо к небу, смеюсь.
* * *
Площадка в частном аэропорту кажется раскаленной, воздух плавится под лучами солнца, которое уже клонится к закату.
Я наблюдаю за тем, как кружит, а потом заходит на посадку самолет Тэйта. С нашей последней встречи прошло две недели, две недели с тех пор, как я улетела из Нью-Йорка. И я по-прежнему сама не своя.
Когда самолет останавливается, я ощущаю прилив радости. Тэйт, в зеленой фланелевой рубашке и темных джинсах, появляется в двери, заслоняя рукой глаза. Когда он начинает спускаться по ступенькам, я бегу к нему. Он поднимает меня на руки, обхватив своими сильными руками за бедра, и я зарываюсь лицом ему в шею.
Я раздумывала, стоит ли рассказывать ему обо всем, когда он вернется, – о том, как я сбежала из лаборатории, о папарацци, которые иногда появлялись у школы, о встрече с девушкой-готом в аэропорту, – но теперь, увидев его, не хочу испортить момент. Ничто из перечисленного больше не кажется важным.
Все, что имеет значение, – это мы.
– Ты так приятно пахнешь, – бормочет он мне на ухо.
– Я по тебе скучала.
Тэйт ставит меня обратно на землю, не отрывая рук от моей талии. Мимо нас проходит какой-то человек, относя багаж в «Эскалейд».
Я разворачиваюсь и тяну Тэйта к машине, но он останавливает меня.
– Шарлотта. Я должен рассказать тебе кое о чем.
Перемена в тоне его голоса вызывает во мне дрожь, я сжимаю губы.
– Что такое?
Тэйт бросает взгляд на посадочную полосу, где останавливается другой самолет.