Пассажиры все еще запихивают багаж в отделения наверху и пытаются отыскать свои места, когда в проходе появляется стюардесса. Я пристегиваю ремень и, подняв глаза, вижу, что она остановилась у моего ряда и, перегнувшись через мужчину в костюме, который сидел у прохода, наклонилась ко мне.
– Шарлотта Рид? – В руке у нее сложенный листок бумаги.
– Да? – говорю я.
– Вам повысили класс.
– Простите?
– В первый класс, вас пересадили в первый класс. Прошу вас, следуйте за мной.
Я не шевелюсь – на мгновение в голове воцаряется пустота.
– Должно быть, у вас сегодня счастливый день, – с улыбкой замечает мужчина в костюме. А я только смотрю, моргая, на пустое место меду нами.
– Вы уверены? – спрашиваю я, поднимая взгляд на стюардессу.
– Вы единственная Шарлотта Рид на этом рейсе, так что да, вполне уверена.
– Не спорьте с этой женщиной, – добродушно говорит мужчина, подняв кустистую бровь. – Занимайте место, пока они не отдали его кому-нибудь еще.
Он поднимается и отходит на шаг назад, пропуская меня. Я беру свою надувную подушку и сумку с книгами, которые собиралась читать в полете, и иду за стюардессой в носовую часть самолета.
Пока мы двигаемся к первому классу, я не перестаю ждать, когда же она обернется, осознав свою ошибку, и поспешит проводить меня обратно в хвост. Но вскоре мы оказываемся за синей шторкой, и я невольно вспоминаю прошлый раз, когда летела первым классом. Во мне поднимается рой беспокойных мыслей. Я не хочу об этом думать, но ничего не могу с собой поделать: Это дело рук Тэйта?
Женщина останавливается, показывает мне мое место, и я вижу, что ряд пуст. Тэйта нет. Шумно и с облегчением выдохнув, устраиваюсь около окна. Спустя минуту она возвращается с бутылкой охлажденной воды и прохладным влажным полотенцем, которое пахнет огурцами. Я откидываю голову назад, закрываю глаза.
Но потом слышу, как в передней части самолета тихо переговариваются две стюардессы. Склонив головы друг к другу, они говорят о чем-то, чего я не могу разобрать, а потом поднимают глаза с улыбками на лицах.
Кто-то заходит в самолет в последнюю минуту.
Я впиваюсь пальцами в подлокотники, пытаясь собраться с духом, когда в поле зрения появляется он.
Тэйт.
У меня сжимается желудок, когда он преодолевает короткий проход и останавливается передо мной.
Он нашел меня. Он действительно это сделал. Спустя столько месяцев мы снова оказались лицом к лицу. Тэйт как ни в чем не бывало опускается в кресло рядом со мной. На нем темная толстовка, капюшон надет на голову – как будто этого достаточно, чтобы оставаться неузнанным. В воздухе тотчас разливается его аромат, ненавязчивый, свежий и почти неуловимый, если вы не знаете, что так пахнет от него, если не знаете, как пахнет от Тэйта Коллинза. Но я-то знаю.