Несколько секунд старик и мальчик, как завороженные, смотрели на них.
– Вот видишь, половцы, точно половцы! – первым приходя в себя, вскричал Славко. – И вовсе не хан Боняк!
– А кто же? – упавшим голосом спросил дед Завид.
– Белдуз!
– Как! Хан Ласка?
На деда Завида стало страшно смотреть. Лицо его вдруг исказилось, смертельно побледнело. И он, вцепившись в плечо Славки, затряс его:
– Быстро выводи людей из домов! Да смотри, чтоб никого не осталось! И Тиуна привяжи!
Только не крепко! Так, чтобы, если от нас никого не останется, сам смог к утру развязаться! А я – за конем!
Глава вторая
Поднять людей, привыкших всю зиму жить в постоянной тревоге, Славке не составило особого труда. Узнав о набеге, они сами принялись передавать друг другу эту страшную весть и, захватывая самое ценное, выскакивать из землянок.
Три старухи, две женщины… десяток малышей от трех до семи лет.
С иконами, узелками…
Пока Славко возился с Тиуном, изо всех сил мешавшим привязать его так, чтобы ему же, глупому, самому удобнее было потом сорваться с ремня, к ним прибавилось еще несколько человек. И тоже с котомками, образами…
Не было только Милуши.
То ли все были уверены, что он первой предупредил ее, как свою вторую мать, то ли забыли о ней в суматохе.
Но как ни крути, а звать Милушу должен был Славко.
Легко сказать – звать.
Проще было привязать Тиуна, чем идти к ней…
И даже уже не идти – бежать!
Дед Завид, судя по старческому покашливанию, спрятав в ближайшей роще коня, уже возвращался обратно.
Славко обвел глазами собравшихся людей и строго, на правах второго по старшинству, после деда Завида, человека, предупредив никому никуда не отходить, направился к знакомой землянке…
Милуша встретила его, как обычно, торопливым шепотом:
– Скорей заходи, а то все тепло выйдет!
Славко вздохнул и послушно затворил за собой маленькую плотную дверь.
С болью огляделся: как будто теперь это что-то изменит!
Жилище у кузнеца с Милушей – всей Осиновке на зависть.
Вроде снаружи землянка, а внутри – настоящий дом! Да что дом – терем! Полы не земляные, как у всех, а – деревянные. Печь не глинобитная, а из камня. Стены в волчьих и пардовых шкурах. Шкафчик-посудник, разукрашенный по бокам затейливой резьбой, весь заставлен посудой – сверху мелкой, а внизу – большой. А еще – стол на четырех коротких толстых ножках с подстольем; сделанная по городской моде перекидная скамья, которую легко превратить в кровать для гостя, хозяйские полати, с подушкой, пуховиком, одеялом! И мало этого, на полу – огромная медвежья шкура!
Сидя на скамье, Милуша убаюкивала в люльке плачущего сына.