Поэтому она по вечерам пряталась в библиотеке, изображая из себя человека, страшно увлеченного чтением. На самом деле она очень любила читать, и никогда не отказывалась от возможности расширить свой кругозор и повысить уровень образования, но из-за того, что ей приходилось делать это нарочно, занятие теряло всю прелесть. Хотя только в такие моменты он ее не трогал, оставляя наедине с древними фолиантами и по уши влюбленным в нее библиотекарем, который сломя голову стремился выполнить любое желание своей обожаемой госпожи и угодить ей, чего бы ему это не стоило. Зиберине нравилось разговаривать с милым и смешливым старичком в тяжелой мантии, которая всегда оказывалась на несколько размеров больше, чем нужно, волочась вслед за ним по полу, когда он торопливой и семенящей походкой спешил к очередному стеллажу, чтобы с особой гордостью показать ей какой-нибудь ценный и древний манускрипт. К тому же, это позволяло избежать очередного долгого мучительного ужина, проходящего в давящем, тягостном молчании.
Зиберина едва поднялась со своего места у огромного окна, которое облюбовала сразу же, как впервые пришла сюда, как за ее спиной тихо приоткрылась дверь. Она услышала тихие, приглушенные пышным ковром шаги, поэтому была готова услышать робкий и тихий голос служанки.
— Простите, моя госпожа, но я вынуждена напомнить, что вас ожидает повелитель.
— Сейчас? — Она бросила удивленный взгляд в окно, и обернулась, недоуменно приподняв брови.
Совсем юная девушка, посланная кем-то из ее прислужниц, у которых не хватило смелости потревожить ее и навлечь на себя возможный гнев, торопливо присела в глубоком реверансе, складывая руки впереди и опуская глаза вниз, чтобы не смотреть ей в лицо.
— Повелитель приказал перенести ужин, чтобы вам было удобно прийти на него. Стол накрыли в покоях господина. Мне проводить вас, госпожа?
Зиберина не смогла сдержать разочарованного вздоха. Что ж, она не сомневалась, что так и будет, только надеялась, что произойдет все это значительно позже, а не сейчас. Отпустив девушку, она неторопливо поплелась в уже знакомые покои, которые предпочла бы никогда в своей жизни не видеть. Попав впервые в его личные комнаты, Зиберина была поражена тем, какими холодными и пустыми они казались. И еще больше удивлена тому, что Райнир не занял королевские покои ее отца, отделанные с роскошью и вызывающим великолепием. Видимо, занять место бывшего правителя он все же не стремился, или еще помнил давнюю и долгую дружбу, связывающую их когда-то. Слуги с поклоном открыли перед ней широкие двери, пропуская внутрь.