Мы лежим в объятиях друг друга и смотрим в потолок, совершенно довольные тишиной, окружающей нас. Да, Бен прав. Это рай. Мой настоящий рай.
Я освобождаюсь из его объятий и сажусь, опираясь спиной на изголовье кровати. Меняя положение его тела, я кладу его голову себе на колени. Так я могу играть с его тёмными локонами и любоваться им.
Мой красавчик.
Улыбаясь, я смотрю в глаза Бена и открываю для себя то, в чём заключается секрет жизни.
Любовь.
Она проявляется в его взгляде, отражается в его прикосновениях и в каждом поцелуе, оставляя след в моей душе.
Какие планы на сегодня, милая? спрашивает он, запуская руки в мои распущенные волосы. Я отращиваю их, поскольку ему так больше нравится.
Не знаю. Всё, чего хочешь ты. Это так странно быть независимой и не иметь под боком отца, не спускающего с меня глаз.
Самодовольная улыбка касается его губ.
Мм, но теперь ты только моя. И спасибо Господу за это. Знаешь, я был уверен, что твой папа изменит мнение. Придумает воображаемую болезнь, чтобы ты осталась и заботилась о нём. Детка. Мне двадцать шесть лет. Я выкладываюсь по-полной в юридической фирме, так что у нас будет замечательное будущее и без помощи моих родителей. Хотя твой отец, всё-таки, умудрился заставить меня почувствовать себя подонком, желающим жить со своей девушкой, будто всё, что я хочу, это только секс с тобой.
Я начинаю смеяться. Ведь мы только этим и занимались с тех пор, как моя последняя коробка попала в его квартиру.
Бен тоже смеётся:
Не говори это! Я знаю, знаю. Но…
Но что? Скажи. Я должна услышать это, и я толкаю его локтем в живот.
Ну, я вполне уверен, что нам удалось перемолвиться кое-где словом.
Ох, да. Вполне.
Добавляя в свой голос басовитости, я повторяю его приветствие:
«Детка, как насчёт того, чтобы ты накинула на себя что-нибудь удобное? Скажем, меня?» Это первое, что ты мне сказал, когда я вошла в квартиру. Ты даже не дал мне поставить коробку на пол прежде, чем перекинул меня через плечо и понёс в свою спальню.
Нашу спальню. И, думаю, у нас был потрясающий разговор. Я помню, как ты говорила: «Пожалуйста, сильнее. Боже, да…»
Я бью его по плечу, ощущая, как румянец заливает моё лицо. Его слова напоминают мне о прошлой ночи и об этом утре.
Ох, Боже… милый… не останавливайся! Не замедляй темп! Да! Да! он продолжает дразнить меня. Бен и я заливаемся настолько сильным смехом, что на наших глазах выступают слёзы и становится трудно дышать.
Когда мы наконец-то успокаиваемся, я обхватываю лицо Бена, наклоняюсь и целую его. Я пытаюсь продемонстрировать ему своим языком, своими губами, своими руками, своим телом, как много он для меня значит.