— Мы войдем только на несколько минут, — заверил его Белгарат, и Гарион увидел, что старик едва сдерживает улыбку на губах. — Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.
Тетя Пол вопросительно подняла бровь, глядя на вошедших.
— Мы должны выполнить какой-нибудь древний тайный обычай, отец? — спросила она.
— Нет, Пол, — с невинным видом ответил тот. — Гарион и я хотим только поднять тост за ваше счастье, вот и все.
— Что на этот раз ты затеял, Старый Волк? — спросила она, удивленно улыбаясь.
— Разве я всегда что-то затеваю?
— Обычно да, отец. — Тем не менее она вынула четыре хрустальных бокала и графин прекрасного старого толнедрийского вина.
— Мы вчетвером затеяли все это довольно давно, — напомнил Белгарат. — Возможно, прежде чем расстаться, нам следует остановиться на минуту и вспомнить, что с тех пор мы прошли длинный путь и что с нами случались довольно странные вещи. Думаю, все мы так или иначе изменились.
— Ты не так уж сильно изменился, отец, — многозначительно заметила тетя Пол. — Не перейдешь ли теперь к делу?
Глаза Белгарата светились какой-то огромной, едва сдерживаемой радостью.
— У Дерника для тебя кое-что есть, — сказал он. Дерник проглотил комок в горле.
— Сейчас? — тревожно спросил он Белгарата. Тот кивнул.
— Я знаю, как сильно ты любишь красивые веши — вроде вон той, — сказал Дерник тете Пол, глядя на стеклянную птицу, которую подарил ей в прошлом году Гарион. — Я хотел бы подарить тебе что-нибудь вроде этого, но я ведь не могу работать с хрусталем или драгоценными камнями. Я — кузнец, и мне приходится работать со сталью. — Дерник принялся разворачивать какой-то предмет, завернутый в простую ткань. То, что он в конце концов извлек оттуда, оказалось искусно выкованной стальной розой, только лишь начавшей распускаться. Малейшие детали были сделаны столь тонко, что цветок казался почти живым.
Дерник, однако, продолжал держать розу в руках.
— Она не имеет цвета, — немного придирчиво заметил он, — а также аромата. — И он взволнованно посмотрел на Белгарата.
— Сделай, как я тебе показывал, — сказал ему старик.
Дерник снова повернулся к тете Пол, держа в руке распускавшуюся розу.
— Мне нечего дать тебе, моя Пол, — скромно сказал он, — кроме своего честного сердца и вот этого. — Он протянул ей розу, и на лице его отразилась глубокая сосредоточенность.
Гарион слышал все совершенно отчетливо. Последовал знакомый шелестящий звук, похожий на шепот моря, который сопровождался слабым мерцанием. Блестящая роза в протянутой руке Дерника, казалось, слегка запульсировала, а потом постепенно начала изменяться. Внешние стороны лепестков стали белыми, как свежий снег, а внутри роза, по мере того как распускалась, приобретала глубокий красноватый оттенок. Когда Дерник закончил свое дело, он передал тете Пол живой цветок, на лепестках которого сверкала роса.