— Почему Куинтаваль должен был умереть, брат Франсиско?
— Я не могу ответить на этот вопрос, Малинцин.
— А Кортес…
Она попыталась подобрать правильное слово. Ее отец в качестве официального лица посещал жертвоприношения, выполняя долг добропорядочного гражданина. Быть добропорядочным гражданином — это лучшее, на что способен человек, и все же женщина, которой Малинцин восхищалась в детстве, убежала в лес, чтобы спасти своего сына от жертвоприношения. Та женщина не была добропорядочной. Наконец Малинцин подобрала нужное слово. Хороший.
— Кортес хороший? — спросила она у Франсиско.
Муж ее матери не был хорошим.
— Нет, я так не думаю.
— Но он следует традициям мужчин и хозяев, большинства мужчин, большинства хозяев.
— Да, Малинцин. Большинство мужчин такие же, как Кортес.
— Так значит, нет ничего плохого в том, что он делает?
Франсиско вздохнул.
— Может ли большинство людей ошибаться? Ты об этом спрашиваешь? Да, большинство людей ошибается.
Малинцин собралась спросить его о том, насколько далеко люди могут заходить в своих ошибках до того, как их остановят, и кто должен их останавливать, но тут у входа в палатку Франсиско появился Ботелло.
— О Ботелло!
— Можно войти? — Пригнувшись, он заполз внутрь на четвереньках. — Я принес тебе толченые листья мяты, настоянные в розовой воде. Эта настойка помогает от потертостей. Знаешь, Франсиско, теперь тебе придется изменить свое мнение насчет обуви, что бы ты там ни говорил о святом Франциске. Как дела, Малинче?
У Ботелло тоже не было коня, но он хотя и хромал, все же передвигался быстро, поспевая за колонной.
— Я должна помочь с ужином. Сегодня будем есть конину. — Малинцин вышла из палатки.
Еще не стемнело, но солнца не было видно. Над равниной клубились грозовые тучи. Малинцин поспешила в кухню, чтобы разжечь костры до того, как начнется дождь. Но приготовления к ужину так и не удалось завершить: к серому небу вознесся звук медных труб, а затем барабанная дробь.
— Приближаются солдаты.
— Приближаются солдаты.
— Двадцать, может быть, сорок.
— Что случилось? — спросил у Агильяра Кортес, стоявший рядом с ним.
Из-за двух дальних валунов вышли невооруженные люди. Сначала они казались лишь черными силуэтами на фоне неба, но, когда они подобрались поближе, стало ясно, что это некая торжественная процессия. По всей видимости, это были жители Тласкалы.
— Вероятно, они хотят заключить мир или извиниться, — предположил Кортес.
Когда индейцы подошли еще ближе, все поняли, что они несут еду. Возле самого лагеря они остановились, расстелили на земле скатерти, разложив на них жареных индеек, корзинки с тортильями, горшки с бобами, авокадо, сушеный перец, порезанный кольцами, и кувшины со свежей талой водой. Затем процессия развернулась и молча удалилась.