— Отступаем, отступаем в замок! Остановитесь! — продолжал кричать Агильяр.
Малинцин спряталась за горой мертвых тел. А вдруг испанцы примут ее за одну из ацтеков? Она ведь и вправду была из народа ацтеков. Где же Кай? Где Нуньес? Союзники испанцев тласкальцы, никогда не видевшие столь внезапного и коварного нападения, бежали в страхе. Кровь индейцев заливала мостовые улиц, и красные струйки проникали в истоптанную землю, словно дождевые червяки после ливня. Несомненно, это зрелище ублажило бы жесточайших из богов. Каналы окрасились кровью, и алые брызги осквернили стены центрального храма Теночтитлана. Кровь капала с уступов, словно моросящий дождь.
— Это я, донья Марина, yo soy Doña Marina! — взвизгнула на испанском Малинцин, когда один из солдат попытался ударить ее мечом.
Трубачи подали сигнал к отступлению.
— К дворцу! — скомандовал Агильяр. — Отступаем!
— Отступаем! — пронеслось по воздуху.
Кто-то схватил Малинцин за запястье и рывком поднял ее ноги. Это был отец Ольмедо.
— Присмотри за женщинами, — скомандовал он.
Малинцин поплелась вперед, прижимаясь спиной к каменной кладке домов, сначала мимо дворца Тлилланкальки, затем мимо дворца Моктецумы. Она старалась стать как можно более незаметной и продвигалась медленно, так как воины мешика, которым удалось избежать бойни, схватив мечи и щиты, бросились в атаку. Воздух наполнили камни, метательные дротики и стрелы. На испанцев напали с тыла. Малинцин очутилась в самой гуще боя. В панике она бросилась на землю, притворившись одной из умирающих, а затем поползла вперед. Так ей удалось добраться до дворца, где остановились испанцы. Моктецума в окружении испанских солдат прошел в дверь прямо перед ней. Малинцин бросилась вперед и пробилась сквозь толпу во дворец.
Аду уже находился во дворе. Он раздавал указания солдатам, чтобы те пиками выламывали камни из мостовой, другие же солдаты должны были переносить эти камни и баррикадировать ими двери и окна. Нуньес командовал группой солдат, выставлявших циновки, закрывая ими выходы на террасы. Роскошное кресло Кортеса поставили перед комнатой Нуньеса, где за баррикадой из доспехов, обуви и одежды спряталась Кай. Рабыни бегали взад-вперед, а тласкальские носильщики сбились в кучу в дальнем углу двора. Раненые солдаты, лежавшие на полу двора, просили воды.
— Кай, Кай! — крикнула Малинцин. — Где ты?
Кай, сжимая в руке топор, сидела за баррикадой.
— Кай, ты в порядке?
— Началась война? Мы умрем? Мой ребенок умрет? Скажи мне, что это не так, Маакс! Где Рафаэль?
За спиной Малинцин показался Аду.