— Куитлауак, — шепнула Малинцин, — младший брат Моктецумы.
— И что хочет нам сказать твой раздвоенный язык? — Куитлауак с возмущением глядел прямо на Малинцин. — Мы убьем вас всех, высосем мозг из ваших ломких костей, а затем выплюнем осколки.
— Прежде чем вы это сделаете, — по своей воле сказала Малинцин, — мы убьем вашего брата Моктецуму.
— Мой брат Моктецума предал свой народ, — рассмеялся Куитлауак. — Он — женщина, желающая умереть в своей уютной постели, и эта женщина стара, а ее разум помутился. Ваш предводитель, этот узурпатор, этот чужак, этот непрошеный гость, захватчик наших земель, убийца женщин и детей, — никакой не Кетцалькоатль. Он лишь испражнения червей.
Моктецума, которого до этого нельзя было назвать полным жизни, вскинулся, услышав имя «Кетцалькоатль».
— Мы требуем безопасного прохода через город, — продолжила Малинцин, не давая сбить себя с толку. — Тогда мы оставим Моткецуму в живых. Мы лишь хотим уйти, вернуться туда, откуда пришли.
Куитлауак рассмеялся. Внешне он напоминал Моктецуму, но был мускулистее и резче в словах.
— И откуда ты, Раздвоенный Язык?
— Если вы нас пропустите, мы отдадим вам золото.
Куитлауак вновь рассмеялся.
— Мы будем платить вам дань из нашей страны, что лежит по ту сторону моря.
— Нашей страны? Это что, твоя страна, Малинцин? Ты была там? Они выращивают там маис? Если их страна так прекрасна, то почему они пришли к нам? Зачем им наши земли?
Он настолько напоминал Лапу Ягуара, что Малинцин показалось, будто Лапа Ягуара воскрес.
— Несомненно, вы не хотите, чтобы ваш старший брат умер. — Произнеся эти слова, она вспомнила, что в императорской семье убийства среди братьев были обычным делом в том случае, если речь шла о праве наследования, а значит, это слабый аргумент, который и приводить-то не стоило. У Малинцин кружилась голова, но она держала себя в руках. — У нас много золота, которое мы можем вам отдать.
— Ты предлагаешь нам наше собственное золото? Они испортили тебя, девочка.
— Мы будем платить вам дань из нашей страны, лежащей за Восточным морем. У нас есть красивые ткани и орудия, сделанные из металла, что крепче обсидиана. Мы отдадим вам плюющиеся громом палки и высоких оленей: император сможет никогда не касаться земли. Наши котлы и лопаты сделаны из этого прочного материала. У нас есть инструменты врачевателей и целебные травы, а еще краска ярчайших цветов. У нас есть животные, которые умеют тащить за собой повозки с колесами, орудия, которыми можно пилить деревья на гладкие куски. — Малинцин, чувствуя, что вот-вот упадет, оперлась на руку Агильяра.