Кортес уже видел местные книги. Их страницы были сделаны из волокон магеи и открывались как веер, а буквы выглядели как крошечные картинки.
Касик начал что-то обсуждать со своими приближенными, а затем махнул рукой Малинцин, чтобы та подошла.
— Он согласен, — перевел Агильяр. — Согласен заморить голодом двух оставшихся сборщиков податей на борту корабля.
— Ну что ж, — заявил Кортес. — Передайте ему, что все свершится сегодня ночью.
Два оставшихся сборщика податей уже смирились с тем, что их сердца вырежут, и потому пришли в ужас, когда их заставили идти вдоль реки. После дня перехода они достигли берега моря, и там их переместили в плавучий храм с крыльями. Кортес отвел их в свою каюту. Кай и Лапа Ягуара, Куинтаваль и Аду, все ацтекские шпионы в своих укрытиях и представители касика Семпоалы остались на берегу, удовлетворенные тем, что свершилось правосудие.
— Когда жители Семпоалы заснут, — сказал сборщикам податей Кортес с помощью Агильяра и Малинцин, — мои люди отпустят вас. Вы должны вернуться к своему императору и сказать ему, что вас освободил Кетцалькоатль. Скажите ему, что я его друг и не желаю его народу или земле зла. Скажите ему, что я пришел с миром. Я освобождаю вас от этих мерзких непочтительных жителей Семпоалы во имя императора. Я почитаю и защищаю имперских сборщиков податей. Касик не имел права арестовывать вас, ведь вы выполняли свой долг. Кетцалькоатль Кортес все исправил.
Малинцин сообщила Кортесу, что сборщики податей разочарованы, так как считали честью отдать свои сердца богам на вершине пирамиды.
— Скажи им: если они так считают, мы убьем их прямо здесь.
— Их следует убить на ступенях пирамиды обсидиановым ножом во время церемонии жертвоприношения.
— Скажи им, Агильяр, что у них есть выбор — либо свобода, либо быстрый и бесчестный удар ножом в спину.
Объяснив все пленным, Малинцин дождалась их ответа, а затем передала Агильяру:
— Они решили, что станут посланниками-героями и расскажут Моктецуме о вашей отваге и доброте.
Следующим вечером, отдыхая на циновке во дворце Семпоалы, Кортес попросил Агильяра, чтобы Малинцин рассказала ему о Кетцалькоатле, его покровителе.
— Малинче говорит, что не знает многого. Она не жрец, не летописец и даже не мужчина. То, что она знает, поведал ей покойный отец. Негоже женщине говорить о святынях, и к тому же…
— Агильяр, скажи ей, что она находится среди друзей, и потому ей не следует беспокоиться о том, что пристойно, а что нет. Я никому не выдам ее.
— Кетцалькоатль — это бог ветра и перемен. Майя называют его Гукумац, бог зерна, — начала Малинцин. — Зачатый от божества, он Пернатый Змей — кетцаль, по имени зеленой птицы юга, и коатль, по имени змеи, первозмеи, он земной и небесный, рожденный непорочной девой Чимальман. Некоторые говорят, что у него был близнец, коатль, по имени Тецкатлипока, Ночное Небо, который завидовал ему и желал ему зла.