Кондратьев вплотную приблизился к разведывательным группам и теперь не нуждался в коррекции пути со стороны Григория. Теперь он сам мог действовать исходя из складывающейся ситуации. Однако для скоординированной атаки ему все же нужен был Мезенцев.
«Внимание, я начинаю. Ты подхватываешь, понял»?
Ох, не хотел этого Григорий, до последнего надеясь, что ему так и не придется стрелять в живых людей. Но чистильщиков нужно было остановить, ведь они напрямую препятствовали выполнению задачи.
«Понял тебя», — нехотя ответил Мезенцев. — «Они прут практически на меня».
«Вот и славно. Сейчас они залягут, и мы с тобой их уработаем».
В следующие мгновения Григорий по средствам своего паранормального видения мог наблюдать работу суперсолдата, что называется, вживую, то есть в самом настоящем реальном бою, не на тренировке. Бойцы в группах шли достаточно кучно, но не настолько, чтобы их всех разом можно было накрыть одной единственно очередью или гранатой. Каждый из них находился в поле зрения каждого, но и только, и Мезенцев не представлял, на что рассчитывал Кондратьев, подкрадываясь к одному из замыкающих, и обрабатывая того ножом. Ведь тихо перемещаться в таком лесу, не издавая шума, было невозможно. Или же возможно?
Похоже, Григорий попросту недооценил возможностей Михаила. Кондратьев подплыл к одному из бойцов, и вот уже разведгруппа уменьшилась на одну рабочую единицу. Сделал он это настолько ювелирно, тихо и аккуратно, что на смерть своего товарища никто из спецназовцев не обратил никакого внимания. По аурам бойцов Григорий мог отслеживать их эмоциональное состояние, которое пока оставалось стабильным. А Михаил продолжал изображать из себя призрака или, скорее, даже волка, забежавшего на огонек в курятник. Следующий солдат умер, так ничего и не сообразив. Кондратьев и в этот раз действовал по отработанной схеме: подкрадывался и начинал работать ножом.
«Это легко»? — не выдержал и задал вопрос Григорий.
«Легко что»?
«Убивать людей ножом»? — уточнил Мезенцев.
«Лучше к этому не привыкать. Убивать людей плохо, хоть я их и не люблю. Ножом тем более, но я привык».
Наверное, в такие моменты суперсолдат не был в полной мере человеком. Скорее, он являлся биороботом, запрограммированным на выполнение весьма специфической задачи уничтожения себе подобных. Двигаясь незаметной тенью (и как у него получается перемещаться по этому бурелому настолько тихо?), Кондратьев обрабатывал одного бойца за другим, пока наконец командирам групп не стало ясно, что вокруг них происходит какая-то нездоровая возня. Элементарный доклад о местоположении вскрыл чудовищную правду: в двух группах на связь не вышли три человека, в одной — лишь двое.