— Ненавижу, когда нет свободы маневра, — резюмировал Михаил. — Придется идти по единственному пути.
— Раз другого выхода нет, то почему бы и нет, — поддержал командира Григорий. — Мы все равно собирались здесь все облазить.
Повернув за угол, они некоторое время шли, минуя тупиковые ответвления, по широкому и высокому ни то тоннелю, ни то коридору, способному вместить в себя пару грузовиков, пока, наконец, не уперлись в массивные железные ворота. Состояли они из двух массивных плит, уходящих вверх и вниз, и в настоящее время одна из них была практически утоплена в пол. Вторая с места так и не сдвинулась, что свидетельствовало о неисправности подъемного механизма и о нештатности сложившейся ситуации. Ворота должны были быть либо запертыми на все засовы, либо открыты полностью, а не находиться в некоем пограничном состоянии, в котором они сейчас пребывали.
— Пролезем? — предложил Михаил, осматривая массивную шириной в полтора метра плиту.
— Только быстро, — кивнул Григорий. — Не хочется мне быть раздавленным этакой дурой.
С соблюдением всех мер предосторожности, они проникли сквозь полураскрытые ворота и очутились в огромном холле, сразу наткнувшись на труп. Этот, в отличие от тех несчастных наверху, никем не был зарублен, зарезан или растерзан, а просто тихо и спокойно сидел в удобном кресле за компьютером, запрокинув назад голову. Одет он был в специфическую форму грязно-зеленого цвета, носил портативную рацию, закрепленную на ухе, был экипирован в отличный бронежилет, неизвестной даже Кондратьеву конструкции, а на бедре мертвого в пистолетной кобуре покоился пистолет Ярыгина ПЯ. Весь его облик указывал на то, что человек при жизни исполнял на Объекте функции охранника, и по какому-то неведомому стечению обстоятельств погиб на рабочем месте. То, что охраннику помогли перейти из этого мира в мир более светлый, никто из ребят не сомневался. Достаточно было хотя бы заглянуть мертвецу в глаза, чтобы увидеть в них застывший на веки вечные ужас. Парня что-то напугало, причем до такой степени, что у того не выдержало сердце, наверняка тренированное.
— Да, не радостная картина, — заметил Кондратьев, проверяя снаряженность магазина экспроприированного пистолета. — Где шампанское, красная ковровая дорожка, оркестр, наконец?
За то время, что Мезенцев пробыл рядом с суперсолдатом, он привык к специфическому юмору Михаила, и не обратил на его реплику никакого внимания. А вот Марину циничные слова и неуместные на ее взгляд шутки Кондратьева зацепили.
— Может, будешь думать прежде, чем говорить? — вскипела девушка. — Это, между прочим, живой человек. У него наверняка семья, дети есть. Ты подумал об этом, прежде чем молоть языком без костей?