И все же люди в белых халатах, те, кто по большей части придумал всю эту программу подготовки будущих суперсолдат, не прогадали. Человек шел в армию на два года в возрасте восемнадцати лет, когда весь его организм, по большей части, был уже создан и заточен под мирный гражданский труд. Да, были такие части, где из обычных пацанов делали псов войны — мастеровитых, безжалостных профессиональных убийц, изменяя их тела, физиологию и психику, но даже там инструкторам приходилось работать с «гражданским материалом», с человеческим телом, не заточенным под ведение боевых действий. Среди обыкновенных спецназовцев нередко встречались те, кто с самого детства занимался каким-либо видом спорта, но и этого, по сути, было мало. Ловкость, сила, специальные навыки, необходимые человеку для выживания и ведения грамотных боевых действий, закладывались в раннем детстве, и создавать суперсолдат необходимо было именно в эти годы. Вот почему будущие супервоины должны были превосходить не только регулярные армейские части, но и спецназ, причем на целую голову.
Мало-помалу, облик будущих псов войны начал проявляться, и, как только это произошло, последовали первые сокращения программы. Мишка хорошо помнил тот день, когда ему, двенадцатилетнему пацану, вдруг пришлось расстаться с теми людьми, которые за все эти годы стали ему как братья. Воспитание супервоинов требовало огромного финансирования, а в среде полуразвалившейся Ельцинской России, не успевшей оправиться ни от развала Советского Союза, ни от первой большой войны, лишних денег (да и нелишних тоже) попросту не существовало. Военно-промышленный комплекс на всех парах шел ко дну вслед за изнасилованной с особым цинизмом экономикой, никто, понятное дело, не собирался выделять дополнительные средства на всякие там сомнительные проекты, разворовывание государственного бюджета продолжалось, и начальнику программы пришлось принять тяжелое решение убрать нескольких воспитанников с наиболее плохими результатами. Нельзя сказать, что выбор кандидатов на отсеивание явился таким уж легким. Как раз, наоборот. Все ребята показывали достаточно ровные результаты, кто-то был в чем-то лучше, кто-то хуже, но в среднем — все равны. Была даже пара кандидатур, которых нельзя было трогать ни при каких обстоятельствах (Мишка тогда и не предполагал, что он как раз попадал в это число). Однако выбор делать пришлось, и ранней осенью тысяча девятьсот девяносто девятого года программа была сокращена на семь бойцов. Что стало с теми, кого решили из нее убрать, Кондратьев не знал до сих пор. Наверняка ребятам удалось выжить. За семь лет в лагере их превратили в очень опасных людей, готовых на все, способных на все. Хорошо еще, что умные люди в белых халатах брали в качестве живого материала не всех подряд беспризорников, а только с необходимым психологическим портретом, поэтому уголовщины со стороны выброшенных на улицу недоделанных супесрсолдат можно было, в принципе, не опасаться. Каким образом ученому люду удалось определить правильность психологического портрета того или иного кандидата в программу, Михаил, кажется, до сих пор себе не представлял, но то, что их отбирали не абы как, был уверен на все сто.