Плакат на углу предупреждал о расстреле за нарушение постановлений оккупационных властей. Рядом, в окне кинотеатра, вместо афиши желтый плакат INTERDIT AUF JUIF – евреям вход запрещен.
Изабель возилась с велосипедным замком, когда рядом возник немец из кафе. Распрямляясь, она неловко толкнула его.
Офицер услужливо поинтересовался, все ли в порядке. Изабель ослепительно улыбнулась и кивнула. Mais oui. Merci. Поправила платье, прижала сумочку локтем, села на велосипед и покатила прочь, не оборачиваясь.
Она справилась. Получила Ausweis, приехала в Париж, вынудила отца разрешить ей жить у него и доставила свое первое секретное послание Свободной Франции.
Прошла неделя, как уехала Изабель, и Вианна вынуждена была признать, что жить в Ле Жарден стало легче. Никаких скандалов, никаких завуалированных комментариев в адрес капитана Бека, никаких разговоров о том, что надо сражаться. Без Изабель в доме воцарилась тишина, и в этой тишине громко зазвучали мысли Вианны.
Как, например, сейчас. Уже несколько часов не может уснуть и все смотрит в потолок, дожидаясь, когда же рассветет.
Не выдержав, Вианна выбралась из постели и спустилась в кухню. Налила себе чашку горького желудевого кофе и вышла во двор. Села на любимый стул Антуана, под ветвями раскидистого тиса, прислушалась, как сонно возятся в своем загоне куры.
Деньги окончательно вышли. Отныне придется жить исключительно на учительское жалованье.
Как она справится? И в одиночку…
Вианна допила отвратительный кофе, отнесла чашку в дом, уже по-летнему теплый, и заметила, что дверь в спальню капитана Бека открыта. Похоже, пока она сидела в саду, он ушел. И хорошо.
Разбудив Софи, выслушала во всех подробностях сюжеты ее снов, приготовила на завтрак тосты с персиковым джемом. А потом они вместе отправились в город.
Вианна изо всех сил поторапливала Софи, но та, похоже, была в дурном настроении, жаловалась, хныкала и еле волочила ноги. В результате до лавки мясника они добрались только к полудню. Очередь тянулась по всей улице. Пристроившись в хвосте, Вианна нервно поглядывала на немцев на площади.
Очередь качнулась и на шаг продвинулась вперед. В витрине Вианна разглядела новый плакат, на котором жизнерадостный немецкий солдат протягивал хлеб кучке французских детишек. А рядом – новое объявление: ЕВРЕЯМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН.
– Мама, что это значит?
– Ш -ш-ш, Софи. Мы с тобой об этом уже говорили. Некоторые вещи не обсуждают.
– Но отец Жозеф говорит…
– Тсс. – Вианна сердито сжала руку девочки, приказывая замолчать.
Очередь еще немного продвинулась. Когда наконец Вианна вошла в лавку, то за прилавком с удивлением увидела незнакомую седую женщину с лицом цвета жидкой овсянки.