– Жюльет? Это ты?
– Габриэль, рада тебя видеть. – Изабель улыбнулась Анук и протянула цветы.
Они пили кофе, стоя на промозглой террасе, Анук щебетала:
– Я вчера разговаривала с дядей Анри. Он скучает по тебе.
– Он что, приболел?
– Нет-нет. Ровно наоборот. Собирается устроить вечеринку в следующий вторник. Просил меня разослать приглашения.
– Я должна подготовить для него подарок?
– Нет, достаточно и открытки. Вот, держи, я как раз захватила с собой.
Изабель взяла конверт, сунула за подкладку сумочки.
Под глазами Анук черные круги, на лбу и возле рта новые морщины. Жизнь в подполье даром не проходит.
– Ты в порядке, дорогая? – тихо спросила Изабель.
Улыбка у Анук получилась усталая, но искренняя.
– Да. – И добавила: – Я вчера видела Гаэтона. Он тоже приедет в Карриво.
– А почему ты мне об этом говоришь?
– Изабель, ты самый откровенный человек из всех, кого я в жизни встречала. Все твои мысли и чувства написаны у тебя на лице. Ты что, не помнишь, что все уши мне прожужжала о нем?
– Правда? А мне казалось, я так удачно это скрываю.
– Но это же на самом деле очень здорово. Благодаря тебе я помню, за что мы сражаемся. За очень простые вещи – юноша, девушка, их будущее. – Она поцеловала Изабель в щеку и шепнула: – Он тоже бесконечно твердит о тебе.
К счастью для Изабель, в этот день в Карриво лил проливной дождь.
В такую погоду никому нет дела до случайных прохожих, даже немцам. Натянув капюшон, Изабель вытащила велосипед из вагона и, не обращая внимания на холодные струйки, стекавшие по лицу, побрела по платформе.
На окраине города взобралась в седло и поехала, выбирая улочки поспокойнее. Но в такой день народу было мало, только женщины и дети, мокнущие под дождем в очередях. Немцы сидели по домам.
Добравшись до отеля «Бельвю», она запыхалась. Пристегнула велосипед к фонарю, вошла. Звякнул колокольчик, оповещая о ее прибытии немецких солдат, потягивавших свой кофе в нижнем зале.
– Мадемуазель, – удивился один из офицеров, не донеся до рта пышную и золотистую pain au chocolat. – Вы насквозь промокли.
– Эти бестолковые французы совершенно не умеют укрываться от дождя, – улыбнулась она.
Дружный хохот.
Продолжая улыбаться, Изабель прошла к отельной стойке, позвонила в колокольчик.
Из задней комнаты с подносом в руках появился Анри, приветливо кивнул:
– Одну минутку, мадам.
Он ловко проскользнул мимо нее, подал кофе за столик двум эсэсовцам, похожим на пауков в своей мерзкой черной форме. Вернувшись, любезно приветствовал:
– Мадам Жервэ, с возвращением. Приятно вновь видеть вас. Ваша комната готова. Прошу за мной…