Следующая улица тоже оказалась перекрыта. Двое немецких караульных тут же наставили на нее винтовки. За их спинами маршировала колонна солдат.
Вокруг грохотали грузовики и автобусы, съезжаясь в одну точку – на площадь. Что-то явно готовилось. Вианна пыталась увести детей подальше, но улочки, одна за другой, оказывались недоступны для пешеходов.
В результате против своей воли она все-таки оказалась на площади. Остановилась, прижала к себе детей.
Безумие. Ад кромешный. Автобусы выстроились в очередь, выплевывая потоки пассажиров – все с желтыми звездами. Женщин и детей выталкивали наружу, немцы образовали по периметру площади живой забор, а жандармы срывали с женщин украшения и тащили людей дальше.
– Ты! – рявкнул один из жандармов старому, очень старому человеку, стоявшему недалеко от Вианны. – Halt!
Седобородый старик замер и, тяжело опираясь на трость, обернулся к полицейскому. Жандарм схватил старика. Тот попытался высвободиться, но полицейский толкнул его с такой силой, что старик влетел в ближайшую стеклянную витрину. Жандарм сорвал с несчастного штаны, обнажив обрезанный пенис. А потом отправил старика на мостовую ударом приклада.
– Мама! – закричала Софи.
Вианна зажал дочери рот рукой.
Слева от нее молодую женщину толкнули на землю, а потом подняли и потащили за волосы через толпу.
– Вианна?
Она резко обернулась и увидела Элен Рюэль. В одной руке кожаный чемодан, другой она держала маленького мальчика. Мальчик постарше стоял рядом. У матери и старшего мальчика на одежде желтые звезды.
– Возьми моих сыновей, – в отчаянии попросила она Вианну.
– Что? – ошарашенно проговорила та, озираясь по сторонам.
– Нет, мама, – сказал старший мальчик, – папа велел мне заботиться о тебе. Я тебя не оставлю. Мы должны быть вместе.
Позади них оглушительно засвистели.
Элен толкнула младшего мальчика к Вианне, так что он налетел на Даниэля.
– Его зовут Жан-Жорж, как дядю. В июне будет четыре года. Родственники мужа в Бургундии…
– Но у меня нет документов для него… меня убьют…
– Ты! – крикнул один из солдат. Он схватил Элен за волосы, она повалилась на старшего сына, тот с трудом удержал мать.
А потом Элен и ее сын исчезли в толпе. А малыш остался рядом с ними, и плакал, и звал маму.
– Надо уходить. Немедленно.
Она схватила Жан-Жоржа за руку так крепко, что он зашелся в слезах: мама! Умоляя ребенка замолчать, Вианна пробежала по одной улице, по другой, вверх, вниз, обходя баррикады и группы солдат, выбивающих двери домов и вытаскивающих евреев на площадь. Дважды их останавливали – и пропускали, потому что у них на одежде не было желтых звезд. Выйдя на грязную проселочную дорогу, они пошли медленней, но не останавливались, хотя оба мальчика хныкали не переставая.