– Да, конечно.
– А что мы скажем папе? – спросила Софи, и Вианна поняла, что дочь давно хотела задать этот вопрос.
Вианна положила руку на пока еще плоский живот. На первый взгляд она не изменилась, но Вианна хорошо знала свое тело – в ней росла новая жизнь. Она вышла из гостиной, распахнула парадную дверь. Босиком шагнула на каменные ступени, чувствуя мягкий мох под ногами. Не обращая внимания на острые камешки, вышла на дорогу и повернула в сторону города.
Справа – кладбище. Его разбомбили два месяца назад. Старые каменные надгробия покосились и раскололись на части. Земля потрескалась, тут и там зияли воронки.
Из-за поворота показался человек.
Позже Вианна часто гадала, что заставило ее выйти из дома тем осенним вечером в тот самый час, но на самом деле знала ответ.
Антуан.
Она кинулась навстречу, не замечая острых камней под ногами. И, уже почти падая в его объятия, вдруг остановилась. Ему достаточно одного взгляда, чтобы понять, что она… испорчена другим мужчиной.
– Вианна… – Она едва узнала его голос. – Я сбежал.
Он изменился. Лицо заострилось, волосы поседели. Щеки и подбородок заросли белой щетиной. И невероятно худой. Левая рука висела под странным углом, словно была сломана и неправильно срослась.
По взгляду понятно, что он тоже заметил, как она изменилась.
Она произнесла – прошептала, выдохнула его имя:
– Антуан.
Вианна чувствовала, как по щекам бегут слезы, и видела, что он тоже плачет. Она прижалась к нему, поцеловала, но стоило им на секунду отодвинуться друг от друга, и он снова превратился в незнакомца.
– Я смогу и получше, – улыбнулся он.
Она взяла его за руку. Больше всего на свете ей хотелось почувствовать, как они близки, как тесно связаны друг с другом, но стыд пережитого воздвиг стену между ними.
– Я думал о тебе каждую ночь, – сказал он, пока они шли к дому. – Представлял нашу постель, тебя в той белой рубашке… Знал, что тебе так же одиноко.
Вианна не нашла в себе сил ответить.
– Только из-за твоих писем и продержался.
У сломанных ворот Ле Жарден он остановился.
Вианна увидела дом его глазами. Покосившиеся ворота, разрушенная стена, мертвая яблоня, вместо ярко-красных плодов – грязные тряпицы.
Он толкнул ворота, все еще державшиеся на одной погнутой петле…
– Подожди, – попросила она.
Нужно сказать ему сейчас, пока не поздно. Весь город знал, что у Вианны жили немцы. Он наслушается сплетен. Если через восемь месяцев родится ребенок, они что-нибудь да заподозрят.
– Без тебя было тяжело, – начала она. – Ле Жарден совсем рядом с аэродромом. Немцам понравился наш дом. Тут жили двое офицеров…