Звонили колокола. В церкви. Откуда-то доносилась музыка.
Марсельеза?!
Софи стояла во дворе под яблоней. А мимо дома маршировала колонна немцев. Чуть позже появились машины. Танки, грузовики и автомобили грохотали по дороге, поднимая облака пыли.
Черный «ситроен» затормозил на обочине. Из него вылез фон Рихтер – в грязных ботинках, глаза закрыты темными очками, губы крепко сжаты.
– Мадам Мориак.
– Герр штурмбанфюрер.
– Мы покидаем ваш жалкий, убогий городишко.
Она не отвечала. Слишком опасно. Стоит сказать что-нибудь не так – и он убьет ее на месте.
– Война не окончена, – объявил он, но кого пытался убедить, ее или себя, она не поняла.
Он бросил взгляд на Софи, пристально посмотрел на Даниэля.
Вианна стояла неподвижно, с каменным лицом.
Он обернулся к ней. Заметил свежий кровоподтек на щеке, улыбнулся.
– Фон Рихтер! – окликнули из машины. – Оставь ты эту французскую шлюху.
– Шлюха и есть, – сказал он.
Стиснув зубы, Вианна молчала.
– Я тебя забуду, – наклонился он к ней. – Интересно, получится ли у тебя.
Он зашел в дом и вскоре вышел обратно с кожаной сумкой в руках. Даже не взглянув на Вианну, вернулся к машине. Хлопнула дверца.
Вианна схватилась за ворота, чтобы не упасть.
– Они уходят, – сказала Софи.
Ноги у Вианны подкосились. Она упала на колени.
Софи опустилась рядом с матерью, крепко прижала к себе.
Подбежал босой Даниэль.
– Я тоже! – радостно крикнул он. – Тоже хочу обниматься! – Малыш втиснулся между ними, и все трое со смехом повалились в сухую траву.
Весь последний месяц после ухода немцев из Карриво отовсюду сыпались хорошие новости. Союзники побеждали, но война еще не кончилась. Германия не сдавалась. Светомаскировку не убрали совсем, но сменили на «частичное затемнение», так что окна снова пропускали свет – неожиданный подарок. Но Вианна все никак не могла расслабиться. Если она не думала о фон Рихтере (вслух она больше никогда не произнесет его имени, но и забыть не удастся), то сходила с ума от тревоги за Изабель, Рашель и Антуана. Она писала Антуану почти каждый день, выстаивала огромные очереди на почте, чтобы отправить письма, хотя Красный Крест и утверждал, что корреспонденция пока не проходит. Больше года от мужа не было вестей.
– Ты опять бродишь туда-сюда, мам, – заметила Софи. Она сидела на диване в обнимку с Даниэлем, с книжкой на коленях. На каминной полке стояли фотографии, которые Вианна принесла из погреба в сарае. Она изо всех сил старалась превратить Ле Жарден снова в настоящий дом. – Мама?
Голос Софи вернул Вианну в реальность.
– Он вернется, – сказала Софи. – И тетя Изабель вернется.