Вианна стояла в центре роскошного вестибюля, полного людей, и сердце ее ныло. Подумалось вдруг – хорошо, что она оставила Даниэля под присмотром матушки Мари-Терезы. Люди были все тощие, изможденные, многие лысые, с пустыми глазами, в лохмотьях. Ходячие мертвецы. Среди них сновали врачи, сотрудники Красного Креста и журналисты.
Вианну дернул за рукав какой-то человек, сунул в лицо черно-белую фотографию:
– Вы ее не видели? Последнее, что мы знаем, – ее отправили в Аушвиц.
На снимке улыбающаяся миловидная девчушка лет пятнадцати стоит рядом с велосипедом.
– Нет, – пробормотала Вианна. – Простите, нет.
Но мужчина уже брел дальше, снова и снова повторяя свой вопрос.
Всюду, куда ни кинь взгляд, встревоженные родственники с фотографиями в подрагивающих руках, с надеждой уловить хотя бы намек о судьбе близких. Одна стена вся обклеена фотографиями и записками с именами и адресами. Выжившие разыскивают пропавших. Антуан обнял Вианну за плечи:
– Мы найдем ее, Ви.
– Мама? – встревожилась Софи. – Как ты?
Вианна печально посмотрела на дочь:
– Наверное, не следовало брать тебя с собой.
– Хватит уже опекать меня, – сказала девочка. – Давно пора бы это понять.
Держась за руку дочери, Вианна двинулась сквозь толпу, стараясь не отставать от Антуана. Слева она заметила группку истощенных до предела мужчин, все в грязных полосатых пижамах. Как они вообще до сих пор живы, эти люди?
Вианна не сразу сообразила, что ее о чем-то спрашивает женщина в форме Красного Креста.
– Мадам?
Вианна, с трудом оторвав взгляд от выживших узников, принялась сбивчиво объяснять:
– Я ищу… мою сестру, Изабель Россиньоль. Ее арестовали за участие в Сопротивлении и депортировали. И еще мою лучшую подругу, Рашель де Шамплен, ее тоже депортировали. Ее муж Марк был в лагере для военнопленных. Я… не знаю, что с ними, не знаю, как их искать. И… еще у меня список еврейских детей из Карриво. Надо разыскать их родителей.
Сотрудница Красного Креста, хрупкая седая женщина, записала имена.
– Я сейчас проверю по нашим спискам. А что касается детей, пойдемте со мной.
Их провели в кабинет, где за столом, заваленным бумагами, сидел какой-то древний старик с длинной бородой.
– Мсье Монтан, – сказала женщина, – у этой дамы есть информация о еврейских детях.
Старик поднял на них красные воспаленные глаза, поманил пальцем:
– Входите.
Дверь за ними закрылась, и тишина, внезапно наступившая после гама многолюдья, оглушила.
Вианна приблизилась к столу. Ладони взмокли, и она обтерла их о юбку.
– Меня зовут Вианна Мориак. Я из Карриво. – Она открыла сумочку, вытащила лист со списком. Положила на стол. – Некоторых еврейских детей удалось спасти, мсье. Мы укрыли их в аббатстве Святой Троицы, у матушки-настоятельницы Мари-Терезы. Я не знаю, где искать их родителей, не знаю, куда им податься. Кроме самого первого в списке. Ари де Шамплена я взяла к себе. И хочу отыскать его родителей.