– Но как забыть? И я никогда не прощу.
– Любовь должна быть сильнее ненависти, иначе все было напрасно.
– Будем надеяться, что так, – вздохнула Софи, слишком уж серьезно для своих лет.
– Давай напоминать друг другу об этом, ладно? – Вианна погладила дочь по голове. – В тяжелые моменты. Мы должны поддерживать друг друга.
Перекличка все длилась и длилась. Ноги не держали. Но, осев на землю, она приказала себе остаться в живых, и с трудом поднялась.
Охранники с собаками шли вдоль строя, отбирая женщин для газовой камеры. Говорят, предстоит очередной переход. На этот раз в Маутхаузен, где на тяжелых работах умирают тысячи людей: советские военнопленные, евреи, пилоты союзников, политзаключенные. Говорят, никто из вошедших в эти ворота не выходит обратно.
Изабель закашлялась. Кровь брызнула на ладонь. Она торопливо вытерла ее о грязную одежду, пока охранник не заметил.
Грудь горела, голова разрывалась от боли. Она настолько погрузилась в боль, что пропустила момент, когда послышался звук моторов.
– Слышишь? – встрепенулась Мишлин.
Тревожная волна прокатилась по толпе заключенных. Но Изабель была сосредоточена на боли. Легкие жгло при каждом вдохе.
– Они уходят! – раздался голос.
– Изабель, гляди!
Сначала она не видела ничего, кроме яркого синего неба, деревьев и соседок по бараку. А потом заметила.
– Охрана! Их нет, – прохрипела она.
Ворота клацнули, распахнулись, и во двор хлынул поток грузовиков с американскими флагами; солдаты висели на бортах, сидели на капотах.
Американцы.
Колени у Изабель снова подогнулись.
– Ми…ш…лин, – прошептала она. – Мы… выжили.
Наступила весна, война неумолимо катилась к концу. Генерал Эйзенхауэр потребовал капитуляции. Американцы форсировали Рейн и вошли на территорию Германии. Союзники продвигались день за днем, освобождали узников концлагерей. Гитлер затаился в бункере.
А Изабель все не возвращалась.
Вианна нервно хлопнула крышкой почтового ящика:
– Она словно испарилась.
Антуан промолчал. Сколько уж недель они ищут Изабель. Вианна часами стоит в очереди к телефону, рассылает письма по госпиталям и разным организациям. На прошлой неделе вдвоем объезжали лагеря беженцев и перемещенных лиц, но все впустую. Нигде никакой информации об Изабель Россиньоль. Она словно исчезла с лица земли – с сотнями тысяч других.
Изабель могла выжить в лагере, но погибнуть буквально накануне прихода союзников. В лагере Берген-Бельзен союзников ждали груды еще теплых тел.
Чтобы никто не мог рассказать.
– Пойдем. – Антуан взял ее за руку.
Она больше не сжималась от его прикосновений, не вздрагивала, но и спокойствия тоже не ощущала. После его возвращения они почти не занимались любовью. Он говорил, что не хочет навредить ребенку, она соглашалась, но оба знали правду.